Господь Бог наступает на Дарвина, Вечерние Вести, Киев 6. 3. 2002.
3. Кун Т. «Структура научных революций, М. 1975.
4. Кулиниченко В. «Современная медицина: трансформация парадигм теории и практики, Киев, 2001.
5. Ibid, c. 76.
6. Ibid, c. 102.
7. Юзвишин И. И. «Информациология», Москва, 1996.
8. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 1. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014.
9. Воин А. М. «Единый метод обоснования научных теорий», Алетейя, СПб. 2012.
10. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 4. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014.
11. Воин А. М. «Эволюция духа. От Моисея до постодернизма», М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2013.
12. Ницше Ф. «Так говорил Зартустра», М. «Интербук», 1990.
Проблема синтеза гуманитарных и естественных наук
(К одноименной конференции в Москве 3.4.12)
Зачем нужен синтез гуманитарных и естественных наук? Синтез нужен для повышения эффективности науки. Причем, прежде всего (если не именно), гуманитарной науки, эффективность которой в сравнении с естественной явно проигрывает. Речь ведь идет о переносе методов естественных наук в гуманитарную сферу, а не наоборот. Попытки обратного переноса, если когда и были (например, попытка навязать диалектический метод ученым естественникам), то ничего не дали. Перенос же методов естественных наук в гуманитарную сферу, безусловно, дает определенный положительный результат. Но перенос этот осуществляется уже не первый год (некоторые считают, что как минимум 50 лет), а разница в эффективности гуманитарных и естественных наук остается по-прежнему драматической. Мало того, зачастую этот перенос не только не повышает эффективности гуманитарных наук, но служит лишь наукообразным прикрытием для откровенной научной имитации, количество которой в сфере гуманитарных наук стремительно возрастает. Важно отметить, что и в сфере естественных наук, порождающих эти методы, применение их для прикрытия научной имитации тоже имеет место, хоть и не в таких масштабах, как в гуманитарных. Таким образом, возникает вопрос, что, вообще, делает науку наукой, что отличает настоящую науку от лженауки и научной имитации. Очевидно, что, не ответив на этот вопрос, мы не можем решить проблемы, стоящие перед гуманитаристикой и надеяться на существенный успех от ее интеграции с естественными науками.
На уровне феномена настоящую науку отличает надежность и однозначность ее выводов, однозначность понятий, которыми она оперирует, и способность ученых договариваться между собой и всем сообществом (пусть не сразу) принимать какую-либо теорию как истинную, а остальные, конкурентные – как ложные. Ведь объективная истина одна и, если сообщество ученых неспособно договориться между собой о том, какая из конкурирующих теорий истинна, то какая ж это наука и как ей пользоваться?
Естественные науки более-менее удовлетворяют этим требованиям, чему главное подтверждение – бурный научно-технический прогресс, базирующийся на этих науках.
