style="font-size:15px;"> Разговоры.
Стук сердец. Тихий шелест крысиных хвостов. Писк.
Много-много звуков. И запахов не меньше. А вот зрение тоже изменилось. Мир будто выцвел, зато теперь Ирграм четко улавливал движение, даже с закрытыми глазами. Вот кто-то тронул солому.
И он замер.
Сон слетел моментально. Крыса? Тонкий хвост мелькнул меж стеблей. Крыса двигалась осторожно, принюхиваясь, то и дело останавливаясь. Она была готова бежать при малейшей угрозе.
Ирграм повел носом.
От крысы пахло болезнью и кровью. И… и рот наполнился слюной. Ему действительно…
Вот показалась острая морда, чтобы исчезнуть. Снова хвост мелькнул. Она кралась к столику, на котором остался кусок хлеба и какие-то миски. Человеческая еда давно уже утратила вкус. И тело требовало иного.
Крысу?
Серьезно?
Нить слюны поползла по щеке. А крыса опять остановилась. Она приподнялась, высунув не только уродливую голову, но и шею, и тощую, плешивую спину.
Ирграм застыл.
Вот тоже странность. Человек не способен надолго замирать в одной позе. Ирграму ли не знать, сколь быстро затекает спина в поклоне, как начинают ныть мышцы, и голова кружится. А тут он сидит без движения не первый час, и никакого неудобства.
Напротив.
Он слегка шевельнул пальцем и легкое это движение не осталось незамеченным. Крыса все-таки была старой и весьма опытной, а потому поспешно нырнула в солому, правда, Ирграм оказался быстрее. Он вдруг осознал себя, сидящим на полу, сжимающим клыками неподвижное тело крысы. Во рту было горячо и сладко.
На душе – мерзковато.
И крысу он заставил себя выплюнуть. Пусть и не сразу. Отер лицо. Встал, чувствуя, как запоздало начинает тянуть мышцы. Оттого и походка получилась неуклюжей, качающейся.
Слюна опять же. Текла и текла. Сперва Ирграм её просто сглатывал, потом вытирал, ну а после уж вовсе плюнул.
Кому тут на него любоваться?
Да и…
Он доковылял до двери. Заперта? Ему ведь не обещали… госпожа сказала, что после побеседует, но, видать, времени не нашлось. И жрец куда-то запропастился, что вовсе обидно.
Ирграм почувствовал себя брошенным.
И оттого, верно, испытал нечто, весьма похожее на страх. А вдруг его снова заперли? Госпожа, если подумать, мало чем от брата отличается? И не захочет ли уже она исследовать того, нового, Ирграма, который перестал быть человеком? А если захочет, то… что ему делать?
Бежать?
И он толкнул дверь. А та отворилась.
Глава 5
Дверь не заперли? Позабыли? Или нарочно?
Хорошо.
Где он? Темно. Но темнота не кромешная. Где-то там, вдалеке, дрожит желтоватый огонек. Свеча? Вряд ли. Скорее уж факел. Просто и вправду далеко. Пахнет смолой. Камнем. Гнилой соломой. Испражнениями. Человеком. Ирграм дернул носом и сплюнул-таки слюну.
Это голод.
И похоже, голод весьма определенного
