чем обидел ее, потому что чувствую, как между нами возникла трещина, которой не было еще пару мгновений назад. – Сабина принесла костяной нож. – Я быстро объясняю, ей где он спрятан. – Прошу, подумай о моих словах. Возможно, у тебя не появится шанса добраться до Казимира после того, как мы покинем Бо Пале.
Хотелось бы мне убить этого ублюдка за нее.
Она опирается на костыль и ковыляет к выходу.
– Бастьен, я…
– Прошу, Аилесса.
Она поджимает губы и смотрит в сторону коридора, по которому к нам приближается стражник. Наконец она кивает и, повернувшись на костыле, скрывается в тени.
Я прерывисто выдыхаю. Я понимаю, что своей просьбой предаю память своего отца, но как Аилессе спасти себя, если она не убьет Казимира?
7. Аилесса
Рукоять костяного ножа впивается в мой позвоночник. Я спрятала его в шнуровке своего платья, вытащив из цветочной гирлянды колонны, которая расположена у входа в большой зал, где его и спрятал Бастьен. Мне удалось незаметно забрать его, и даже не пришлось возвращаться на праздник. И хотя нож надежно скрыт волосами, сердце все сильнее бьется в груди.
«Успокойся, Аилесса. То, что ты взяла нож, не означает, что ты убьешь Каза».
«Хоть и должна это сделать», – твердит другой голос. В нем слышится тембр Бастьена, но чем дольше слова вертятся в голове, тем сильнее напоминают Сабину. Самые близкие мне люди заботятся обо мне – и, конечно же, хотят, чтобы я жила, – но они не знают Казимира. Легко обречь человека на смерть, если для тебя он незнакомец.
Я ковыляю по коридору так быстро, как только могу. Встреченные на третьем этаже Бо Пале гвардейцы не трогают меня. Как и слуги. Они кланяются или приседают в реверансе, словно я принцесса. Хотя не знают меня. И даже не догадываются, что единственная корона, которую я соглашусь надеть, будет сделана из костей.
Я возглавлю Перевозчиц в следующую Ночь Переправы, несмотря на то, что мама назвала Сабину своей наследницей. Я должна стать matrone. И Сабина в глубине души знает об этом. Как и моя famille. Они сочтут меня достойной и вернут мне мое законное положение… ведь так?
Внутри все сжимается. И на мгновение я погружаюсь в свои мысли, как это произошло с Бастьеном в темнице. Не знаю, что со мной происходит, но в какой-то момент я начинаю скучать по своей famille сильнее, чем обычно. Словно что-то рвется внутри. Меня не было слишком долго. Как только освобожу Бастьена, сразу отправлюсь домой.
Я смотрю в конец длинного коридора. Чтобы добраться до моей комнаты, нужно пройти еще пару дверей. Я проклинаю свое раздробленное колено, из-за которого приходится ковылять, и отсутствие костей благодати. С силой сокола я бы передвигалась намного быстрее, дар акулы сделал бы более выносливой, а ловкость горного козла помогла бы удерживать равновесие на костыле. Я выдыхаю, стараясь не думать о пропавших костях. И начинаю перебирать по памяти вещи в своей комнате. Может, что-то из них подойдет в качестве отмычки для Бастьена?
Я делаю еще один шаг, и в этот момент по замку разносится тихий
