плюнул на все наши обычаи, – отметил второй хан. – Айчурек должна была снять с себя черную одежду.
– А ей еще не дали надеть одежду скорби.
– Кыяз совсем обнаглел.
– Пусть его накажет Вечное Синее Небо, – подытожил сам Бузумбек и спросил: – Ну что, бурадары, поедем на той?
– Для нас это не той, – возмутился первый хан, – а оскорбление народной памяти. Я не поеду.
– Я тоже не поеду, – поддержал первого второй. – С каким лицом мы будем праздновать смерть Семетея?
– Нельзя нам устраивать праздник из-за беды семейства Манаса, – сказал Бузумбек. – Расходимся по домам.
Все ханы народов и городов по соседству с землями жедигерцев Жеты-Озен отказались принять участие в свадебном пиршестве Кыяза с Айчурек. Они отправили вестника с таким сообщением в аул Кыяза и разъехались по домам…
Кыяз не ожидал такого ответа от соседей. Они передали устами вестника следующие слова: «Твое посягательство на святыню кыргызов, семейство великодушного Манаса, огорчило всех нас, а возможно, и всех наших врагов, ибо они тоже почитают его память как земное божество. Ты поступил очень низко. Поднял руку на великодушие, веру и крепость кыргызов. Ты оскорбил всех нас перед Тенгри под Вечным Синим Небом. Будь проклят твой род навеки!» Кыяз удивился и усмехнулся. До чего доводит людей простая зависть! Промелькнули перед его глазами лица всех ханов, с которыми не раз доводилось общаться за одним дасторханом, празднуя особые события в их жизни. На месте Кыяза каждый из них поступил бы точно так же, как и он. Они не понимают, что такую судьбу назначил Кыязу сам Тенгир еще в давние времена. Тенгир не зря подружил его с Канчоро. Если бы не Канчоро, сам Кыяз никогда бы не осмелился поднять руку на святыню кыргызов. Он понимал, что дух Манаса накажет всякого, кто покушается на его семейство. Но он всегда себя оправдывал тем, что это дело рук человека, самого близкого семейству Манаса, самого Канчоро. И даже в том, что Кыяз сейчас женится на Айчурек, виноват Канчоро. Это он его уговорил жениться на ней. Он почувствовал, что необходимо с кем-то поделиться и посоветоваться. Стал вспоминать своих богатырей, Кадырбая и Тулебая, деливших с ним умение мыслить по-разному. Встали перед глазами они, павшие смертью храбрых на войне против Семетея в Таласе. Как они погибли! Нелепо. Нельзя даже сказать, что они погибли мужественной смертью. Ему сейчас показалось, что они погибли из-за Семетея. Да, да, они погибли, чтобы у Семетея не случилось беды. Предатели, как хорошо, что они погибли! Он ударил себя по голове. Молодец Канчоро! Но его сейчас нет рядом, чтобы посоветоваться. Кыяз ударил по колоколу. Вбежал в юрту актаяк.
– Слушаю вас, мой хан!
– Собери ко мне старцев и знатоков нашего народа, – велел Кыяз.
Актаяк мигом удалился исполнять веление хозяина. Хан несколько дней назад уже собирал старцев и знатоков жедигерцев. Просил их выказать гостеприимство всем гостям, которые прибудут из соседних земель и городов. Теперь придется им сказать, что соседи
