как ты? Мы вчера с тобой явно перебрали в стремлении меня успокоить, да?
Она улыбалась, но ей было больно. Очень больно.
– Слушай, я тут подумала, – подруга поправила непослушные рыже-каштановые волосы, – может… не пойдем сегодня на пары? Отдохнем, там… или…
– Мы пойдем! – жестко ответила ей.
И Триш сникла.
Понимаю, что после вчерашнего ей страшно. А кому бы не было страшно? Но в полицию тут не пойдешь, со Стейном она легла по собственной воле, а группового изнасилования не произошло, потому что появилась я.
Но все это было вчера. А вот сегодня нам идти в университет, где, по разумному размышлению, нас ждут как минимум насмешки и издевательские реплики, а как максимум Стейн с дружками не остановится, и под удар попадет уже не красавица Триш, но и серая мышка вроде меня.
Вот только вчера я несколько нарушила ход событий, так что с разумными размышлениями можно было смело отправляться лесом.
– Никогда не показывай, что тебе больно, – решительно поднимаясь, вспомнила я совет своей матери. – Ни-ког-да. Все будет хорошо, верь мне. Просто верь мне.
***
Мы быстро позавтракали. Триш больше не улыбалась и не пела. Ее план с прогулом университета не сработал, и теперь она думала.
Я думала тоже.
Триш была моей единственной подругой в универе. Яркая, веселая, немного наивная, но очень добрая – у нее самой друзей было много, но у меня лично была только Триш. Триш которая с первого дня не сторонилась неприметной бедно одетой девчонки, а села рядом и протянула конфету, со словам «Я Триша, давай дружить».
Так и началась наша странная дружба. Триша как и все остальные небогатые студенты жила в университетском общежитии, а я себе подобного позволить не могла. Так что вечерами Триша дружила со всеми, но днем была рядом со мной. По-началу это раздражало, а потом… В какой-то момент, я поняла, что Триша мне друг. Наверное, в тот момент, когда вся группа хотела повеселиться за мой счет, обмазав мою сумку гуталином, но Триша не дала это сделать и стояла намертво. Настолько, что когда я вернулась из ректората, в гуталине была не моя сумка, а Триша. Причем вся.
– Но… мы могли бы… хотя бы один день прогу… – начала было она.
– Нет.
И тогда Триша осторожно спросила:
– Ты расскажешь в ректорате что произошло? – ее рука дрогнула.
Ах да, я и ректор.
О нашей «связи» в университете знали абсолютно все. Недоумевали, не понимали, не могли понять, что ректор вообще нашел во мне, но знали. Особенно наша деканша, так что… Вся наша группа с мордами в гуталине разгуливала месяц, и это при том, что я вообще никого ни о чем не просила. Не понадобилось.
***
У входа в дом раздался гудок автомобиля.
Личный водитель ректора.
– Нам пора, – поднимаясь, сказала я.
– Прямо
