когда понял, что мечется по ординаторской, перепрыгивая через подворачивающуюся под ноги мебель. Как всё-таки хорошо, что Тройни позволил ему оставаться здесь в одиночестве!
Тройни знал, что дело не в талантливых сотрудниках. Нет. Не знал – предполагал. Ринальдо – тоже. Подозревали они, что дело в близости университета? Опять нет, иначе сказали бы. Не один, так другой. Но интерна фон Рауба заподозрили сразу. Знали, что он впитывает эту чёртову некротическую энергию, и предположили, что он станет фильтром, абсорбирует влияние на пациентов… чего именно? Что сводит людей с ума и не даёт им исцелиться или выздороветь? Некроэнергия, пронизывающая всё и вся в пренебрежимо малой концентрации?
Бред!
Что она вообще такое? Вот с чего следует начать. Какая она? Есть ли в аурах здешних обитателей – больных, не здоровых – хотя бы её следы?
…Видеть он научился недавно. После второй смерти, которая настоящей смертью даже и не была.
Князь, ещё до того как они сблизились, в те времена, когда общение ограничивалось короткими записками, причём в одностороннем порядке, писал, что Зверь с каждой смертью становится сильнее. Некоторым породам собак обрубают хвосты в соответствии с требованиями экстерьера, а Зверю, чтобы соответствовать каким-то неведомым требованиям, нужно жизнь купировать. По кусочкам, блин.
А не так давно Князь рассказал про обряды ступенчатого умерщвления, практиковавшиеся загадочным народом из соседней реальности. Князь – он такой, для него миры и реальности – как ангары на одном аэродроме, в которых даже двери никогда не заперты.
По уму, Зверю надо было сдаться родственникам из родного мира, позволить убить себя и отдать то, что останется, в распоряжение чего-то почти всемогущего. Беда была в том, что оставалось слишком мало, чтоб овчинка стоила выделки.
Ступенчатое умерщвление…
кафедра инфернологии и не-мёртвых состояний всплыла в памяти сама, без спросу. Такие штуки всегда без спросу в голову приходят…
…представлялось, таким образом, болезненным, но единственным способом реализовать заложенный потенциал. И нет, Зверь не собирался умирать снова и снова, он и один-то раз умирать не собирался, но смерть – она же как та кафедра. Она не спрашивает.
В общем, после второй смерти он научился видеть магию.
научился видеть что-то…
Ладно, это была магия, и глупо закрывать глаза на очевидное. Но именно это он и сделал. Закрыл глаза. Поскольку абсолютно не понял, что ещё за странные краски наполнили и без того цветной и яркий мир. На всякий случай он постарался на них не смотреть и успешно с этим справился. Не так уж сложно оказалось.
В те времена, помнящий себя только по слепку личности, сделанному Князем задолго до событий, приведших ко второй смерти, Зверь слишком многое потерял. Новые способности он отнёс к явлениям,
