хотя матушка их строговато поглядывала, похожая на Мэрилин Монро, кабы та всю жизнь до старости прожила в СССР и уже получает пенсию, увеличенную на сумму монетизации льгот, объявленную каким-то там министром соцобеспечения, которого ежедневно проклинает вся страна, а ему хоть бы хны.
И другие пассажиры тоже производили солидное впечатление. Дяденька в толстых роговых очках, как у ирландского писателя Джеймса Джойса, штук пять дамочек медвежьего облика с расставленными (в Сибири говорят «расшиперенными») коленками. Старушка – божий одуванчик, старичок – в юности, видать, приблатненный хитрован, тоже одетый в очки. Двое «деловых», Федор и Кирилл с электронными калькуляторами… И еще многие, включая шофера, который, как сейчас помню, имел всего одно ухо. Другого уха у него не было. На месте другого уха у него не было ничего, кроме розовой кожаной плоскости. Ясные русские лица с уклоном в азиатчину, как это издревле повелось в Сибири, которую Ермак завоевал, как Колумб Америку, но с более гуманным результатом кровосмешения народов вместо геноцида исконных насельников этих отдаленных от Москвы мест.
Лишь одна девушка особняком держалась от остальной публики. Девушка, которую я запомню по гроб жизни, ибо была она вылитая рысь, каковых изображают в красках учебники и энциклопедии для детей.
Вылитая рысь! Темная шерсточка хищницы над узкой верхней губой. Темные очки вполлица. Резко очерченный подбородок. И стройна она была, стройна, изящна, всегда готова к любому прыжку.
Читателя этого рассказа, если он когда-либо будет напечатан, конечно, может заинтересовать, а что я там делал и как, в частности, в этот загадочный автобус попал. Отвечаю: ездил в райгород К. изучать жизнь и зарабатывать деньги. Помните, были такие деньги, назывались рубли. Их я и ездил зарабатывать. А как – я более конкретно ничего больше не скажу. Во-первых, мы не в налоговой инспекции или, не дай бог, полиции, а во-вторых – неважно, необязательно, может увести рассказ в сторону от его основного сюже…»
Последнее слово Гдов не успел закончить, потому что на столе уже стоял морепродуктовый суп по рецепту испанцев – уж не Колумба ли упомянутого? И официант Дмитрий стоял, с легкой укоризною глядя, что суп остывает, а его не едят.
– У вас все в порядке? – спросил он.
– Да, очень вкусно, – похвалил Хабаров, наливая в рюмки «по 30 грамм».
Чокнулись. Выпили. Захлебали супом. Хабаров огляделся и увидел, что прямо за его спиной помещается громадный аквариум, в котором живут гигантские ракообразные морские животные, активно шевелящие своими клешнями и другими конечностями.
– Это – наша гордость, камчатский краб. А вот – лангуст. А это – американский лобстер, – пояснил Дмитрий, который всё почему-то от их стола не отходил и даже позвал другого халдея, чтобы тот помог ему объяснить значимость этих находящихся в водном плену экзотических существ, которых, по его словам, можно было тут же съесть по желанию, предварительно достав из аквариума и подвергнув термической обработке.
