Они добывают китов на сотни тысяч франков, но ближайшие базы китобоев – на Маркизах и в Пондишери, это за две тысячи лье от русского Охотского моря, которое является настоящим питомником китов. Интересы Франции требуют, чтобы мы заимели базы гораздо ближе, и возможность такая есть. Вот посмотрите…
Лавалье одним напряжением тренированных ног выдернул свое тело из жарких объятий кресла и прошел к столику между двумя книжными шкафами, на котором лежал огромный, наверняка изготовленный по специальному заказу географический атлас, откинул тяжеленную кожаную крышку с тиснением и начал перелистывать плотные бумажные листы с цветными картами.
Заинтригованный Бонапарт вышел из-за стола и остановился позади разведчика, заглядывая через плечо.
Лавалье нашел лист, на котором была изображена западная часть Тихого океана с Японией, Курильскими островами и Камчаткой. Сахалин на ней красовался в виде полуострова, соединенного с материком узким перешейком.
Лавалье вынул из внутреннего кармана сюртука карандаш.
– Вот, сир, это побережье, – он провел кончиком карандаша по береговой линии от Корейского полуострова на север до мнимого перешейка, – а также остров, теперь уже остров, Сахалин, никем пока не занятый. Мои агенты среди китобоев доносили, что ни русских, ни японцев, ни китайцев на Сахалине нет, зато наверняка и на материке, и на острове есть удобные гавани. Англичане там уже рыскают, и мы можем потерять очень многое, если позволим им захватить ключевые позиции.
– А чем грозят нам русские?
– Если русские займут устье Амура, им ничего не будет стоить сплавлять по этой реке военные грузы для укрепления Камчатки и так называемой Русской Америки. В их руках прекрасная Авачинская бухта, в которой можно разместить любое количество кораблей. Если это случится, на нашем китобойном промысле в этих водах можно ставить жирный крест: русские закроют Охотское море для чужих судов.
– Я на их месте давно бы так и сделал, – задумчиво сказал Бонапарт, возвращаясь за стол.
Лавалье с неудовольствием снова погрузился в кресло.
– Одна надежда, сир, на русскую неповоротливость и продажность чиновников. За хорошие деньги они затормозят любое дело, даже самое полезное для своего отечества.
– Неужели все такие? Я бы не задумываясь отправлял их на гильотину.
– К сожалению, не все. Мой агент сообщает, что генерал-губернатор Муравьев безжалостно преследует взяточников, а сам не только ни монетки не присвоил, но и на Камчатке побывал за свой счет. А это где-то двенадцать-пятнадцать тысяч серебряных рублей.
Президент поморщился:
– Для меня рубли – пустой звук. Сколько во франках?
– Во франке примерно в четыре раза меньше серебра, чем в рубле. Можно сказать – порядка пятидесяти тысяч франков.
Шарль Луи изумленно распахнул свои красивые глаза, так нравящиеся женам и дочерям парижских
