на удаление желчного. Но у меня сильно болит низ живота. Пощупав его, врач говорит: – "понаблюдаем, пока не уйдёт болевой синдром".
К 11.00 боль усилилась, ноющая перешла в острую. Сначала волнообразный наплыв, затем постоянно. Держась за живот, я пошла на сестринский пост. Но сестра бегает по делам. Одних выписывают, других принимают. В нашу и так полную палату отправили еще одну бабку.
Я поднимаюсь в отделение гинекологии в надежде поймать врача. Безуспешно. В коридоре валяется лёд. Хватаю его и ползу обратно в палату. Кладу лёд на живот. Медсестра несколько раз заходила, но ничего не сказала. Обезболивающий укол будет только ночью. Что за больница, где не лечат от слова совсем, а только обезболивают и ждут, пока боль пройдёт?
В 12.00 выписали троих. Заселили ещё одну пожилую женщину. Врач (сегодня опять армянин работает) её посмотрел минуту, сказал, что поставит капельницу, и ушёл. Я продолжаю внутренне стонать от боли.
Меня повели на УЗИ в гинекологию. Ура! Наконец, врач посмотрит и вынесет свой финальный вердикт.
Перевели в другую палату – для тех, кто после операции. И там есть душ! Сразу иду мыться и стирать бельё (хотя с катетером мыться нельзя, но плевать. Всё равно они его не используют). Розетки теперь нет. Есть под потолком. Подушку, одеяло и простынь надо тащить с собой.
Иду на пост. Хочу узнать свой диагноз.
– Девушка, можно у Вас спросить…
– Нельзя!!!.
– Да я просто диагноз хотела свой узнать…
– Диагноз спрашивайте у врача! – Гаркнула на меня злая, как собака, дежурная. Наверное, она злится, что пришлось работать в такой тёплый летний день, ещё и праздник…
Двоих из моей палаты отвозят на операцию, а меня не оперируют, но и не отпускают.
Бабка наблевала на пол свёклой и соком. Пришла уборщица, но протерла на отвяжись. К ней приходят родственники, ухаживают за ней. Ее дочь жалуется, что в отделении нет телефонов ни на посте, ни в ординаторской. В ординаторской ответили, что намеренно трубку не берут.
В 19.30 пришёл врач.
Хотел опять пройти мимо меня. Но не тут-то было.
– Доктор, какой у меня диагноз?
– Я не знаю! (Хохочет)
– А если серьёзно?
– Гинекология у Вас!
– А конкретнее можно?
– Обострение… воспаления… придатков.
– Меня смотрел гинеколог, гидросальпинкс называл
– Ну, можно и так сказать… (уходит).
Соседки по палате в недоумении: если у меня воспалительный процесс, почему не дают хотя бы противовоспалительное и обезболивающее? Почему ждут, пока само пройдёт, хотя я нахожусь в больнице? Если у меня гинекология, почему не переведут туда? Почему я до сих пор лежу в хирургии, и меня пинают туда-сюда?
4 августа. День четвертый
У девушек в палате разговоров только о родах и детях.
Одной,
