первым догадался, что бесконечное качественное разнообразие мира требует соответствующего количественного подхода. Однако бесконечного числа земных стихий быть не может. Так что ни теория Эмпедокла, ни положения всех предыдущих натурфилософов здесь неприменимы. И Анаксагор находит блестящий выход: весь материальный мир состоит из бесчисленного множества т. н. «семян» вещей. Аристотель впоследствии назвал их гомеомериями. Суть этих гомеомерий заключается в следующем. Гомеомерии – это вечные, неизменные и бесчисленные элементы. По своему внутреннему строению они способны делиться до бесконечности, но при этом ни одна из них ничего не теряет. Но самое интересное заключается в том, что каждая гомеомерия представляет собой мини-модель всего мироздания. В любой из них содержится все качественное многообразие физической природы. Иными словами, в каждой гомеомерии заключены частицы всего того, с чем нам приходится встречаться в нашей повседневности. Любая мелочь, любая деталь, с которой мы сталкиваемся в жизни, качеством своим обязательно присутствует во всех гомеомериях вселенной. Однако все вещи «представлены» в гомеомериях неодинаково: в одной из них преобладает, к примеру, камень, в другой – вода, в третьей – пшеница и т. д. Здесь, говорит Анаксагор, и кроется загадка природного разнообразия: если в каком-то месте собираются, скажем, гомеомерии лошади, то, соответственно, на свет рождается лошадь, а если сбились в кучу гомеомерии маслины, то вырастает маслина. При этом копыто лошади состоит из гомеомерий с наибольшим «удельным весом» копыта, а косточка маслины – из соответствующих гомеомерий и т. п., ибо «плоть не может рождаться из не-плоти, волос из не-волоса, в той мере, в которой Парменид запрещал небытие». Так, шаг за шагом, Анаксагор приходит к своему знаменитому положению: все во всем!
Однако, в целом благополучно решив проблему образования качественного разнообразия вещей, Анаксагор логически вышел на другую проблему. Теперь предстояло ответить на вопрос о том, в силу чего гомеомерии собираются вместе, чтобы в результате получилась та же лошадь или маслина. И здесь Анаксагору можно было бы не «изобретать велосипед», а пойти старым испытанным путем, т. е. обратиться, как и Эмпедокл, к космическим силам Любви и Вражды. Но Анаксагор не был Эмпедоклом. И вместо мифологических, по сути, стихий он вводит совершенно новое для древних греков понятие – Нус, что означает «Ум», «Интеллект», «Разумение». Этот Нус обладает уже иными свойствами, нежели герои греческой мифологии. Вот что сообщает о нем сам Анаксагор: «Все вещи имеют части других вещей, только Ум неограничен, независим и не смешан ни с одной из вещей, а остается один в себе… Это одна из самых утонченных и чистых вещей, а потому обладает полным знанием обо всем и великой силой…»
Таким образом, нетрудно видеть, что впервые в истории греческой мысли появляется потрясающее по силе, почти мистическое прозрение некоей совершенно новой сущности. И пусть она еще не
