причину наших коммуникационных проблем, однако ему откровенно не нравилась идея, что именно ему, как инженеру электронных систем, придётся выдумывать причины затянувшегося на пару месяцев ремонта. Тем не менее, выслушав все наши аргументы, он всё-таки согласился.
План был примерно следующим: Андерсон, как и намеревался, делает за ужином объявление о потере контакта с ЦУПом. Мы, то бишь я, Даша и Мейс, в тот же вечер выполняем выход в открытый космос под официальным предлогом проверки оборудования, в действительности же чтобы отключить нужные блоки: основной Д-13-85, резервный Д-13-85Б и аварийный Д10-15. И собрать новую, потайную коммуникационную систему, работающую в обход главного компьютера корабля. Ну а дальше нам всем, и в особенности Вильямсону, предстояло разыгрывать спектакль с затянувшимся ремонтом.
Мы висели в шлюзовом отсеке, готовые к выходу в космос. Я в очередной раз проверил снаряжение: запасы азота и кислорода в скафандре, ресурс поглощающих углекислоту патронов, количество топлива в реактивном ранце – все показатели на отметке сто процентов. Потрогал камеру, убедившись, что она прочно закреплена на груди и не мешает. Досадно будет потерять в космосе устройство стоимостью в несколько тысяч долларов; чтобы этого не произошло, я прицепил её к скафандру парочкой карабинов.
Дарья внимательно осмотрела нас.
– Ну что, готовы? – спросила она.
– Да, – ответил я.
Вильямсон молча поднял большой палец.
– Хорошо, тогда выходим.
Даша приблизилась к панели управления шлюзом и включила воздушные насосы. Где-то за стеной загудело, давление начало падать, я следил за показаниями внешнего манометра скафандра: 0,8 атм. … 0,5… 0,3… 0,1… Вспыхнули предупреждающие лампы, компьютерный женский голос услужливо сообщил о переходе системы жизнеобеспечения в автономный режим.
Постепенно, вместе с исчезающей атмосферой, стали пропадать и звуки. Шум работающих за стеной помп, шипение уходящего воздуха медленно стихали, словно бы удаляясь куда-то, пока не превратились лишь в лёгкую вибрацию, идущую от стен отсека через контактирующие с ними части скафандра. Наконец единственными звуками, оставшимися в маленьком мирке под моим шлемом, стали моё собственное дыхание и размеренный, ритмичный пульс. Я мельком глянул на показания биомонитора: сердцебиение слегка учащено, давление чуток повышено… в целом нормально для подобной ситуации.
– Давление выровнено, я открываю люк, – раздался в наушниках Дашин голос.
Я не услышал, а скорее почувствовал, как словно бы где-то вдалеке щёлкнули замки, удерживающие внешнюю гермодверь шлюза. Плавно, будто в замедленной съёмке, она отъехала в сторону, открывая перед нами чёрную бездну космоса, щедро усыпанную звездами. Я имел за плечами уже полтора десятка ВКД, но сейчас вдруг подумал, что мне ещё ни разу не приходилось выходить из корабля так далеко от дома.
Даша ухватилась
