деревне, а четверых взял. И тут уже не Николай Федорович, а Ефим подсказал князю, и те же мальчишки на лошадках разнесли по всем деревням и эту весть – как пришли в то село орденцы, и что из этого вышло… Приток мужиков в отряд, прекратившийся после того, как все, имеющие к орденцам старые претензии, в замок пришли, после того возобновился. Да и из тех лазутчиков, что кастелян Феллина посылал, удалось взять кого мертвыми, а пару в разных местах живыми, но поранеными. Не везде получалось это малой кровью, но в итоге князь о том, что орденцами он раскрыт, и ищут они подходы к замку, узнал.
Правда, узнали и в Феллине (видать, кое-кто из разведчиков оказался поумнее, обделал все тихо и вернулся обратно) примерную численность противника, их расположение и русские корни. Да и вообще вся орденская цепочка городов и крупных замков: Дерпт – Феллин – Пернов – Хапсал – Ревель – Везенберг – Нарва – похоже, это узнала и стала готовиться к возврату своего, хотя и не координировала пока между собой свои действия никак. Точнее, юг был отдельно, север отдельно, а эзельский епископ вообще из замка не выходил – ему опалило на том самом пожаре в замке лицо, не сильно, но заметно, и после слухов, распространившихся по Хапсалу и окрестностям, что адским пламенем горят замки ордена за грехи орденцев, показываться перед паствой с такой отметиной было совершенно невозможно, кто понимает…
Неладно было между ливонцами и по северу. Ревельцы, оставшись без комтура, хоть и сняли с соседей подозрения в прямом предательстве (вести из Феллина дошли по побережью), но все равно считали, что без измены не обошлось – как-то же добрались эти пока неизвестные противники почти до края орденских земель?… Через кого, через земли каких комтурий или епископств?… Да и потеряна в схватке на тракте у них была, считай, пятая часть их воинов (именно орденских, городская стража так в городе и сидела). Везенберг сперва напрасно ждал своих лазутчиков, а потом ночью получил три ракеты в замок и пожар (тройка бойцов отряда разведала местность, скрытно вышла на ближайший соседний холм и запустила все три ракеты по месту, а деревенский проводник закинул своему знакомцу в замковый посад, что стоял под этими холмами, список с решения суда, наказав кому попало не показывать). Бойцы, вернувшись обратно даже без погони (ливонцы не были готовы к ракетам, и искали поджигателей сперва внутри, потом под стенами), получили по малому знаку ордена, а деревенский – обещанную награду, и снова гонцами-мальчишками была разнесена весть, что очередное поражение получил ненавистный Орден. Да еще Николай Федорович на вечерних посиделках в столовой зале после награждения по этому случаю не преминул напомнить, что вот так диверсанты и должны действовать – тихо ушли, тихо пришли, что надо – сделали.
В Нарве не знали, чему верить – вестям от гонцов, рассказывающих о странных пожарах и не менее странных слухах, или своим собственным глазам, видящим в Иван-городе, за рекой, обычную для зимы неспешную жизнь русской
