стул и поставила рядом с кроватью. Священник посмотрел на юное создание, лежавшее в постели, и сердце его сжалось от боли.
То, что случилось, потрясло весь Лас-Навас-дель-Маркес, но изменить ничего уже нельзя. Долорес Пикьеро сказала полиции, что ее дочь разбила голову, когда случайно споткнулась и упала.
– Тебе лучше, дитя мое? – спросил отец Перес.
Грасиела кивнула, и в висках вновь запульсировала боль.
– Полицейские расспрашивают о случившемся. Ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? Я бы передал им твои слова.
Повисла долгая пауза, а потом Грасиела ответила:
– Я просто упала.
Видеть выражение глаз девочки было просто невыносимо.
– Понимаю, – произнес священник. То, что он должен был ей сказать, причиняло ему невыносимую боль. – Грасиела, я говорил с твоей матерью…
Девочка поняла, что последует дальше.
– Мне… мне нельзя вернуться домой, верно?
– Боюсь, что так. Мы еще поговорим об этом. – Отец Перес взял руку Грасиелы в свою. – Зайду к тебе завтра.
– Спасибо, падре.
После его ухода Грасиела лежала и молилась: «Господь всемилостивый, позволь мне умереть. Я не хочу жить».
Ей было некуда и не к кому идти. Никогда больше она не увидит родной дом, школу, учителей. В этом мире у нее ничего не осталось.
У ее кровати остановилась санитарка.
– Может, что-нибудь нужно?
Грасиела в отчаянии посмотрела на нее. Что она могла ответить?
На следующий день вновь появился тот же молодой врач и сообщил, явно испытывая неловкость:
– У меня хорошие новости. Ты уже чувствуешь себя достаточно неплохо, чтобы выписаться. Ну а если правду, то нужно освободить место.
Итак, надо уходить, но вот только куда?
Спустя час в больницу приехал отец Перес в сопровождении еще одного священника.
– Это отец Беррендо, мой старинный друг.
Грасиела взглянула на хрупкого худощавого священника и, опустив глаза, произнесла:
– Падре…
«А он прав, – подумал отец Беррендо, – она и впрямь красавица».
Отец Перес рассказал ему о случившемся, и священник ожидал увидеть в девочке признаки проживания в неблагополучной среде: черствость, дерзость, попытки вызвать жалость, но ничего этого не отразилось даже на ее лице.
– Сожалею, что тебе так досталось, – произнес отец Беррендо, и Грасиела поняла, что он ей не верит, а слова отца Переса и вовсе ввергли ее в панику:
– Я должен вернуться в Лас-Навас-дель-Маркес, так что оставляю тебя на попечение отца Беррендо.
Вот и все: оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с домом.
– Не уходите!
Отец Перес взял ее руку в свою:
– Я понимаю, тебе одиноко, но ты не одна. Поверь мне, дитя мое.
К кровати подошла санитарка со свертком в руках
