все больше стало расползаться и вытираться и постоянно напоминает мне, что у нас и гроша за душой нет. Товарищи по университету, которых я встречаю, все отлично одеты и все недовольны, что мало у них частной практики: всего на 250–300 рублей в месяц». Анна Васильевна несла крест безмездного врачевания своего мужа молча, с достоинством, без упреков и жалоб, несмотря на то что четверо детей были на ее руках – их быт, образование, развитие. Она сама хорошо шила и таким образом экономила. На кресте, установленном на могиле жены, будущий святитель Лука написал: «Чистая сердцем, алчущая и жаждущая правды». Это более всего он ценил в своей жене.
Сыновья святителя Луки в Ташкенте
Его коллега М.З. Лейтман вспоминал голодное время в Ташкенте: «Семья Войно-Ясенецких бедствовала потому, что доктор, принимая больных, никогда не принимал подношений. Жена его умоляла хоть что-нибудь приносить в дом (деньги в 1918–1919 годах потеряли всякую ценность). Ведь надо было кормить детей. Но он отказывался от всех гонораров».
В Енисейске Валентин Феликсович очень удивил заведующего больницей, когда пришел к нему и представился профессором Ташкентского университета, «в монашестве имя мое Лука», и попросил разрешить ему оперировать – не зарплату получать, не служить, а только оперировать. Доктор сначала даже задумался: не сумасшедший ли перед ним?
Святитель Лука не только не отказывал во врачебной помощи самым сирым и убогим, а напротив – сам их искал. В Ташкенте у него была специальная помощница Шура Кожушко, хорошо знавшая узбекский язык. Она находила лежачих одиноких больных, которым Войно-Ясенецкий мог оказать врачебную помощь, а Шура переводила ему их слова. Святитель Лука лечил людей других национальностей, другой веры. В Симферополе к нему обратились представители еврейской общины, которые хотели лечиться у него, но не знали, согласится ли православный архиепископ. Святитель Лука дал свое согласие.
Известен всего один случай, когда больной ушел от него, не получив врачебной помощи. В Енисейске Войно-Ясенецкий заявил поранившемуся милиционеру: «Я коммунистов лечить не стану. Я исцеляю с помощью Господа нашего Иисуса Христа, а Вы в Него не верите».
Однажды в Симферополе супруга успешно прооперированного пациента, непременно хотела отблагодарить его и не уходила, постоянно повторяя: «Чем мы Вам обязаны?» Тогда святитель довольно резко ответил ей: «Вы обязаны мне досвиданием», – и сам вышел. Даже в годы голода, войны, смуты, когда его хотели отблагодарить продуктами, – он отказывался от таких даров, смиренно принимая скудную пищу, посланную Богом.
В этом была глубоко принципиальная позиция: его работа – не способ заработка, не нечто, дающее положение в обществе, или в науке, или подпитывающее ощущение собственной значимости, это – служение людям. Когда-то великий врач М.Я. Мудров написал о призвании медика: «Кто не хочет идти сим многотрудным путем, кто… упал, в оное препнувшись, тот оставь заблаговременно
