пушки, исчез, спрыгнув за край площадки. Посмотрев вслед, я видел, как он легко спускается по только ему видимой тропке почти вертикального склона горы. А вдалеке на северо-западе раскинулась бесконечная горная гряда с заснеженными вершинами.
Теперь я точно убедился, что этот Мир отличается от того мира, который я покинул в прошлый раз входя в пещеру. Я точно в другом месте и, возможно, в другом времени.
Ха-ха-ха! Как-то не совсем смешно…
Стоп, где-то я это уже слышал: «другое место и другое время…». Андрюха Шипов тогда у костра рассказывал о возможности перемещаться в пространстве и во времени путем настройки объекта на определенную координату так же, как радиоприёмник настраивают на определённую волну.
А почему нет? Это вполне возможно! Ведь во времена Архимеда, да и во времена Ньютона учёные даже не помышляли о радио и телевизорах, потому как уровень науки и технологий тех времён не позволял создать эти замечательные устройства. И вот в наше время такие устройства появились, и люди могут на расстояние передавать и звук, и изображение, передавать информацию. И почему же тогда не может наступить то время, почему не могут появиться такие технологии, что вот так же легко, путём настройки на определённую волну, возможно переместить не только информацию, но и переместиться самому, и не только в пространстве, но и во времени?
И всё же, это место по любому другое – ведь, сколько-то километров я прошел по пещерам. И время другое – ведь, сколько-то времени я там бродил. Судя по-летнему, а может, по-весеннему благоуханию природы, наверное, прошёл как минимум год.
А если я всё-таки на том же самом месте, только во времени не настоящем, а, допустим, в далёком будущем? Нет, всё же я в далёком прошлом. Хи, хи! Почему так навязчиво мне в голову лезет эта идея? Идея, что я в далёком прошлом.
А что. Вполне возможно! Ведь существует инопланетный корабль со всеми его техническими фокусами. И, допустим, каждая из внешних дверей корабля имеет свои координатные и временны̀е настройки-направления. Южная дверь настроена на лето одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года, оттуда я и пришёл. А западная – на время из далёкого прошлого, настолько далёкого, что Уральские горы были ещё молодыми, возможно, моложе нынешнего Кавказа. Этим объясняется наличие молодых покрытых снегом остроконечных скал на месте тех заросших лесом древних приземистых гор двадцатого века.
Блин, совсем путаница в голове. Если нынче прошлое, то двадцатый век, из которого я пришёл, не был, а лишь будет.
Итак, если мы не можем определить точную дату, значит, мы её назначим. Судя по весеннему благоуханию природы и по положению солнца в полдень, а также, учитывая географическое положение – нынче, наверняка, середина мая. Именно такой запомнилась мне природа в середине мая конца двадцатого века. Пусть это будет пятнадцатое мая первого года. Первого для меня в этих местах года.
Стоп. Эта дата появилась в голове не столько в результате логических
