защиты от врага не имеет, верно? Значит, каков вывод? Если мы с этой точки зрения посмотрим на фонд как на возможную свою пищу, которую надо еще добыть, то самое время нам выбрать максимально уязвимую в этом отношении жертву. И с нее начать охоту. Скрасть, как я слышал, говорят в Сибири. А потом расколоть. И узнать структуру. А пока такого материала, причем достаточно аргументированного, на руках не будет, о военных действиях нечего и думать. Такое вот мое непросвещенное мнение.
– Скромный ты, однако. Ну что, согласимся, Юра? – спросил Грязнов.
– Да я чего? Вы битые, опытные сыщики, вам и карты в руки.
– А вот это уж – фигушки, Юрий Петрович! – возразил Турецкий. – Не на тех, братец кролик, напал. Сам валяй, все сам. Ишь, в рай он захотел! Дуриком…
– Если бы ты вспомнил, Сан Борисыч, эту поговорку-пословицу полностью, ты бы так ни за что не сказал.
– А чего тут непонятного? На чужом горбу…
– Ну это как у кого. А народ предпочитает называть другую часть тела, в смысле, орган.
– Это ты меня с чем сравниваешь?! – заревел Турецкий. – Славка, держи меня крепче, а то я сейчас разделаюсь с этим жалким адвокатишкой!
– Уже, уже! – смеясь, поднял руки Гордеев, а потом сложил их крестом на груди. – Я – труп, я молчу.
– Не показывай на себе, примета плохая, – нравоучительно заметил Грязнов, – и трижды сплюнь через левое плечо. Сколько тебе денег-то пообещали?
– Профессиональная тайна, господин генерал.
– Ну и сиди со своей тайной. Верней, вали отсюда!
– Но это же для посторонних, не для вас, ваше сиятельство. Пока условились о двадцати тысячах баксов. Половину, для начала, готов отстегнуть Денисовым парням. Если они согласятся помочь.
– Не помочь, а сделать за тебя всю основную работу, умник, – проворчал Грязнов. – Говорил с ними?
– Конкретно – пока нет. А в общих чертах – вчера.
– Ну, вчера… Мало ли, что было вчера!
– Вашей светлости…
– Чего ты к нему привязался? – встрял Турецкий. – Славка у нас отродясь не был ни графом, ни князем. Какое сиятельство? Какая светлость? Ты еще скажи – светлейшая особа! Ваше превосходительство – вот тот максимум, на который он тянет. И слава богу, а то от завистников нет отбоя. Ох уж эта мне необразованная молодежь…
– А вашего генерального, Сан Борисыч, как прикажете обзывать? Ну при случае?
– Высокопревосходительством. И Костю, кстати, тоже. Но тебе до них – как отсюда до Малаховки.
– Почему до Малаховки?
– Со временем узнаешь. Может быть, – отвечал Турецкий.
Не объяснять же Гордееву, в самом деле, что именно в Малаховку, на генеральскую дачу, мотался когда-то совсем еще молодой Сашка Турецкий, – а чего, полтора десятка лет назад все-таки! – пытаясь охмурить не поддающуюся на его всевозможные уловки
