сверкнул глазами и крикнул:
– Стой, где стоишь! Слышишь меня?!
Это было грубо. Даже Лирник замер. Денис невольно расставил руки, одну к Ивану, другую к роботу, который встал как вкопанный. Он взглянул на NT и улыбнулся, но ему было страшно обернуться и посмотреть на друга – в голосе Ивана звенело столько обиды и боли.
Они стояли, лифт приближался. Лирник тихо смылся вглубь лаборатории, понимая, что конфликт отторжения как-то должен решиться. Что делать? Можно оставить NT здесь еще на пару дней. Или Ивану взять отпуск в части, что сейчас будет воспринято как дезертирство. Со дня на день наступление. Там гибнут люди, гибнут роботы, гибнет земля, за которую, за каждую пядь, Восток и Запад дерутся не первое десятилетие. Так что? Без роботизированной поддержки в паре, тем более в тройке, раньше участвовать в боевых действиях было запрещено. Теперь командирам все равно – андроидов не хватает. Но работать без них, на живую – это огромный риск… Риск? С каких это пор мне стало не наплевать на опасность? Так думал Иван, а может быть, Иван всего этого не думал, а это Денис пытался влезть другу в голову, чтобы увидеть хоть сколько-нибудь рациональный ход мыслей…
Судя по вспыхивающим на табло над дверями цифрам, лифт был уже близко. Денис смотрел на Ивана, он действительно переживал за друга, и тот это чувствовал. Вдруг Иван поднял глаза на Дениса и медленно улыбнулся.
– Блин! Да я отвык уже… – сказал смущенно и кивнул на NT, – от этой компании!
Он имел в виду и присутствие, и минимальную помощь, лишние руки.
– А вот привыкай заново, старик! – засмеялся Денис.
Лифт был уже в паре этажей, и вдруг Иван обернулся, посмотрел на NT и положил руку на его хромированное плечо:
– Извини, боец.
У Дениса в груди екнуло, тут же стало жарко.
– Ну что, немного побегаем? – Иван кивнул вверх, не отводя глаз от андроида. – Не зассышь?
Он ехидно засмеялся, в ответ у робота во впадинах глаз, под бровями, замигала еле заметная красная подсветка – она выглядела старомодно, киношно, но инженеры ее сделали, нужно же как-то железным штуковинам эмоции выражать.
Лифт приехал, двери раскрылись. В тот же момент рядом открылись двери второго грузового, и все трое повернули головы. Из лифта вышел низкорослый, но широкий, могучий Паша Дурнов из семнадцатой роты. Он увидел ребят, махнул рукой, но тут же обернулся и поддержал выходящего за ним из лифта напарника. Штурмовой NT-71, которого Пашка называл «красный командир», еле держался на ногах с одной оторванной, другой покореженной стопой. Разглядывать было некогда, да и неприлично, но они успели заметить болтающуюся на обугленных тросиках правую руку, оторванное предплечье левой, искры под подбородком и услышать повторяющуюся невнятную техническую фразу – штурмовик на бесконечном репите бормотал что-то о повреждении процессора. Зрелище не из приятных, Пашка вел напарника, как побитую собачонку.
– Крепко досталось, – сказал Иван, заходя в лифт.
