земли действительно можно услышать. Здесь также все вопиет к отмщению, ибо большевиками было поругано и осквернено. И знаем, что Господь долготерпелив и велик могуществом, и не оставляет без наказания; в вихре и в буре шествие Господа, облако – пыль от ног Его (Наум 1, 3).
В первый же день пребывания на Соловках Ульяна (наша младшая дочка) упала с велосипеда и повредила ногу, так что мне пришлось ее носить на плечах.
С продуктами скудно. Особенно хотелось почему-то молочного, а его здесь нет, потому что товары везут по шесть часов без холодильника, и за это время все молочное портится. Удалось один раз договориться с рыбаками и купить у них свежевыловленной сельди. Рыба очень вкусна, недаром соловецкая сельдь до революции считалась лучшей в мире.
Идет медленное восстановление монастыря. Повсюду постройки (или развалины от них) двух эпох жизни острова: монастырские, разного времени, и советские.
Перед входом в собор, в котором и в жаркий летний день изо рта идет пар, стоит расстрелянный колокол. На территории монастыря соседствуют две организации: собственно монастырь и музей-заповедник «Соловки». Корпуса, принадлежащие музею, – в безукоризненно отремонтированном виде. Деньги – от иностранцев, приезжающих сюда во множестве.
Музейные работники относятся к монастырю не как к монастырю, а как к средству для извлечения прибыли. Полное равнодушие к духовным темам. Спрашиваю у девушки, продающей сувениры на территории монастыря: где мощи свв. Зосимы, Савватия и Германа Соловецких?
– А я откуда знаю?..
Впоследствии выяснили, что мощи находятся как раз в храме, напротив которого стоял лоток этой девушки.
Местные в монастырь не ходят. Какое-то предубеждение у них.
Многие из островитян – потомки тех самых конвоиров, которые охраняли и обслуживали лагерь. Есть хорошие лица, но много злых и невероятно много порочных. Внуки и правнуки надзирателей…
Большевики вообще истребили генофонд России, а на Соловках, достаточно изолированном острове, где коммунистическая «селекция» представлена в особо выпуклом и концентрированном виде, эти «потомки» представляют жуткую картину – опустившиеся, озлобленные люди.
Живут и в новых домах, и в бараках, срубленных еще во времена существования лагеря. На стенах этих домов до сих пор сохранились вырезанные ножом имена и даты – сороковые-пятидесятые годы.
Когда уплывали с острова, изумительным огненно-красным шаром над гладью воды восходило солнце.
Украина
Вторую половину отпуска проводим на Украине (поселок Царичанка Днепропетровской обл.) у моего семинарского друга отца Вадима.
Утром поют петухи, до ночи в кафе через дорогу гуляют местные жители – поют песни, гремит музыка. Директор кафе, полная женщина, в знак раскаяния приносит отцу Вадиму что-нибудь вкусное.
Жутко любопытные люди. Узнав, что из Питера к батюшке приехал другой батюшка, стремятся разузнать, что мы делаем.
