пятнадцать.
Она вскрикнула во весь голос, точно ужаленная.
– Как там люди вообще выживают при этакой холодине?
– Ума не приложу, кому хочется туда ехать и жить в таком нечеловеческом климате, – добавил папа.
Про себя я отметила легкий выпад в сторону Райана, но решила не реагировать.
Мы сели в машину, и Ума повезла нас из аэропорта. Небо едва-едва начинало светлеть, но дороги уже были забиты битком. Сплошной поток машин, горящие фары, яростные гудки. Разметки между рядами на шоссе не было, все так и норовили втиснуться в любой кусочек свободного места – самоубийцы какие-то. По обеим сторонам дороги торчали, точно грибы, многоквартирные дома – многие еще недостроенные, призрачные силуэты в рассветном тумане. На меня вдруг навалилось уныние и смертельная усталость. Не знаю, что я ожидала увидеть, но явно не это.
– Вообще ничего не узнаю.
– В твоем детстве ничего этого тут и не было. Даже аэропорт был другой, на окраине города. Теперь-то эта окраина, считай, в центре, – сказал папа.
– Когда ты тут жила, население города составляло миллион человек, – добавила Ума. – А теперь двенадцать миллионов. Погоди, вот увидишь утреннее движение на дорогах.
– Как отдохнешь немножко, можно втроем сходить куда-нибудь на ланч, – предложил папа. – Тут совершенно фантастические новые рестораны. Любая кухня, чего ни пожелай: гоанская, итальянская, японская.
– Заранее предвкушаю, – слабым голосом проговорила я.
Голова у меня начала гудеть. Усталость наконец вытеснила тревожность, сейчас мне хотелось лишь одного – как можно скорее оказаться в удобной постели. Я закрыла глаза и начала куда-то уплывать…
– Майя?
Я открыла глаза.
– Приехали, солнышко.
Ума припарковалась возле многоэтажного дома с нежно-розовым фасадом. Балкон первого этажа был весь увит какой-то растительностью, отбрасывающей на стену сложный узор теней. Вслед за папой и Умой я прошла через унылый коричневый вестибюль в скрипучий лифт. Когда мы наконец оказались в квартире, я вся так и обмякла от облегчения.
– Вот это гостевая спальня. – Ума показала на первую дверь.
– Вы не против, если я сразу в кровать? – еле ворочая языком, спросила я.
– Ну конечно же нет.
Я оказалась в комнате с двумя односпальными кроватями, белыми стенами и мраморным полом. Занавески на окнах и покрывала на постелях были оттенка зеленоватой морской синевы. На полу лежал плетеный ковер с абстрактным узором бирюзовых, синих и белых тонов. Я краем глаза поймала в зеркале свое встрепанное после долгой дороги отражение.
– Хочешь есть или пить? – спросила от двери Ума.
– Просто воды, если можно.
Словно в тумане, я почистила зубы и умылась. Когда я вернулась в комнату, на столике возле кровати стоял стакан с водой, а вентилятор под потолком был включен. Я рухнула на кровать и натянула одеяло до подбородка. На миг меня одолела
