примерные выводы.
Так проходил очередной день, и наступала ночь: черная и безлунная. Я ни разу не видела в этих местах ночного светила, не видела звезд – они всегда были скрыты облаками, щедро застилавшими небосвод дымчатой мглой. Как не видела ни разу солнца. Мне даже начало казаться, что здесь никогда не бывает иных красок. Только белый. Никогда не бывает тепло. Что там, куда меня занесло, царит вечная зима, снег и лед.
Снегопадов тоже не было. Впрочем, была метель, но всегда ночью. Я слушала ее завывания и куталась в толстое лоскутное одеяло. В такие минуты мне казалось, что я обязательно должна хоть что-то вспомнить из своей прошлой жизни, но нарочно воспоминания никогда не появлялись, словно кто-то навесил замок на дверь, ведущую к ним.
Однако они просачивались во сне, и тогда я видела смутные образы, больше напоминавшие горячечный бред. Видения были хаотичными, рваными, и сложить из них полноценную картинку не получалось. Я терялась в этой круговерти, словно стояла посреди завывающей метели, и больше хотелось зажмуриться и закрыть лицо руками, чтобы защитить от колючих ледяных иголок, чем продолжать всматриваться в обрывки былого. И я просыпалась, тяжело дыша. Садилась, стирала с лица обильный пот и потом долго лежала, слушая завывания за стенами дома Ашит.
За все тридцать пять дней я не видела ни одного человека, кроме моей спасительницы и себя. Мне уже начало казаться, что и людей здесь тоже нет, но они были. Об этом я узнала пять дней назад. К Ашит пришли трое мужчин, однако ни они меня, ни я их так и не увидели. И всё дело в колдунье. Она узнала о приближении гостей, когда тех еще не было видно.
Мы с Урушем дурачились на улице. Он опять завалил меня в снег и упал поперек, радостно повизгивая вместе со мной. Дверь в этот момент открылась, и на пороге появилась колдунья. Она приложила ладонь козырьком ко лбу и устремила взгляд вдаль. После этого прикрикнула на турыма, и он нехотя сполз с меня. Ашит, подзывая, махнула мне рукой. Я поднялась на ноги, начала отряхиваться, но старуха неожиданно резко прикрикнула:
– Иди в дом!
Опешив, я все-таки послушалась, но недоумение почувствовала. За всё это время, что я жила у Ашит, она ни разу не кричала на меня, не бранила, даже не отчитывала, а сейчас явно сердилась. Когда я прошла мимо нее, колдунья закрыла дверь и указала мне рукой в сторону умывальни (так я назвала лихур – место для омовений), и велела:
– Сиди там. Позову.
– Что случилось? – спросила я на родном языке, но сразу же поправилась, заменив вопросом на языке снежного мира: – Зачем?
– Гости. Не должны смотреть, – она подобрала наиболее понятные мне слова в ответ. – Сиди там. Позову.
И, повторив уже сказанное ранее, отвернулась. Я ушла не сразу. Сначала приблизилась к окну, вытянув шею, посмотрела в том направлении, куда глядела Ашит, и увидела вдалеке три черные точки. Они постепенно приблизились настолько, что уже можно было различить – это всадники,
