света под дверью и мысленно умоляя Всемогущего, чтобы тот задержал Майло в деревне подольше.
А еще лучше – чтобы Майло поскользнулся где-нибудь на своем костыле и сломал шею.
Отец погладил его по руке и чуть опустил веки. Осунувшееся лицо казалось моложе, чем обычно, его можно было принять за старшего брата Хэла.
– Рассказать тебе что-нибудь? Может, хочешь попить?
Пол слегка качнул головой.
– Нет. Посиди со мной.
– А я и так здесь, никуда не денусь!
Хэл бережно поправил волосы отца, прилипшие к влажной шее. Встал, чтобы принести новую свечу – прежняя уже догорала, и тут входная дверь скрипнула, впуская постукивание костыля.
В груди Хэла привычно похолодело, он невольно задержался в комнате, чтобы Майло его не заметил. Тот прошел на кухню, но резкий голос разносился по всему дому:
– Слыхала, что во Вьене-то случилось?
Мать что-то прошелестела в ответ, и Хэл невольно поморщился. Майло относился к матери с еще большим презрением, чем к отцу, совсем ее не замечал. Хэлу казалось, что он и упоминает-то ее только как предлог для попреков, мол, шляешься, не помогаешь…
Но новость, как видно, жгла Майло язык, и, когда он заговорил, Хэл, собиравшийся проскользнуть в кладовку за свечой, застыл на месте:
– Жену корзинщика должны были казнить – мужа порешила. И подумать только, пока ее везли на площадь, собралась преогромная толпа, споры пошли, да раздоры, виновна она или нет. Мол, муж-то ее изрядно поколачивал, и она лишь защищалась, за что же жизни лишать? Слово за слово, начали ее отнимать, Свершителю голову разбили, одна половина народа с другой схлестнулась. Визг, крики, кровища рекой течет! Весь город ходуном ходил, такая была драка! Патруль, стражу – всех разметали! Во дела, а?
Мать что-то спросила, и Майло продолжил, задыхаясь от волнения:
– А Темный ее знает, то ли сбегла, то ли затоптали. Мальчишка Аганнов вот только из Вьена вернулся, говорит, боялся ехать, город, как котел, бурлит! Свершителя даже прибили, вот оно как! Лекарь к нему ни в жисть не сунется, помрет, как пить дать. А когда теперь нового-то сыщут, глядишь, много времени пройдет. Какое-никакое, а все же послабление, повезло нам!
«А нам-то чего? – с досадой подумал Хэл. – Можно подумать, мы разбойники какие».
И тут же понял, почему сын Свершителя был сам не свой – видимо, уже знал о несчастье с отцом.
Хэл не успел додумать эту мысль, как свеча у кровати Пола мигнула и погасла. В тот же миг дверь приоткрылась, и в светлом проеме возникла перекошенная фигура. Хэл невольно попятился.
– Ты чего не спишь?
– С отцом сижу. Хотел за новой свечой…
– Живо ложись! – отрубил Майло. – Нечего огонь бестолку жечь!
Костыль прогремел по коридору, хлопнула дверь.
Хэл с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Майло даже не спросил, как здоровье отца, и это бесило гораздо больше, чем грубый тон. И все же Хэл промолчал – опять промолчал. Хоть он и с
