отправила этот снимок любому парню из списка моих контактов, то, с уверенностью могу заявить, получила бы всплеск комплиментов и сообщений с предложением встретиться. Но не от него, и меня это заводит. Азарт вновь кипит в крови, и мне, как никогда, хочется вытворить нечто такое, что застанет его врасплох.
Зараза, как ему идет этот чертов шлем! Мистер V… Как же тебя зовут? Отшвыриваю телефон и тянусь за футболкой. Натягиваю ее через голову и думаю, что же делать дальше. Чего он ждет от меня? Как не показаться предсказуемой? Не буду ничего отвечать. Стало предельно ясно: ему не нужны его ключи! Это значит, что у меня нет козырей в рукаве. А мне они жизненно необходимы.
– Полин, спустись! – кричит мне мама.
Плюсы дуплекса – ко мне в комнату никто никогда не врывается (ну почти). Минусы – вечный крик, разносящийся по всему дому. Наши соседи нас ненавидят, но терпят. Я бегом спускаюсь по крутой деревянной лестнице.
– Что такое?
– Где твой брат?
Сколько себя помню, у мамы ко мне всегда лишь один вопрос.
– Я после школы его не видела.
– Найди его. Мне опять звонит мадам Феррар. Прежде чем снять трубку, хотелось бы знать, что он опять натворил. – Мама откладывает телефон и поднимает на меня взгляд. – Ты не в курсе?
Я качаю головой:
– Сегодня вроде как был спокойный день…
– Сомневаюсь.
– Сейчас найду его.
Каким‐то чудом мне всегда удается это сделать. Он может не отвечать на телефонные звонки всего мира, но на мой обязательно ответит. Не знаю, почему и как так получается. Но факт остается фактом. Поль и его глупое упрямство, которое частенько доставляет ему неприятности. Но сегодня мадам Феррар вещала на уроке английского про театральную постановку по мотивам романа «Гордость и предубеждение». Она позвала всех на завтрашние пробы, просила класс отнестись к этому серьезно и поучаствовать. Мы с Эммой договорились пойти вместе, хоть она и не хотела, но я намерена получить роль Элизабет Беннет. А Эмма всегда готова меня поддержать. Поль не спорил с мадам Феррар, как обычно это делает. Ничего не доказывал. Сидел без всякого энтузиазма, но это не запрещается и по такому поводу учителя не звонят.
– Полин, поторопись! – кричит мне мама.
У нее есть привычка делать из мухи слона. Особенно когда речь про Поля. Ее материнское сердечко просто сходит с ума. В детстве я даже ревновала. В подростковом возрасте пришло осознание: мне повезло гораздо больше. За меня никто так не переживает. А значит, никто так не контролирует!
– Дозвонилась? – Опять крик на весь дом.
– Да я даже телефон в руки не взяла! – эхом отзываюсь я.
Хватаю трубку, и, словно по взмаху волшебной палочки, сверху выскакивает уведомление. Сообщение от Поля.
«Приду поздно, предупреди маму».
Я закатываю глаза. Ненавижу,
