я понял. Правда понял! Можем теперь ступить на белую полосу моей жизни? Я даже не прошу выигрыша в лотерее, лишь не хочу сталкиваться вот с таким дерьмом.
– Не плачь, – говорю я, и хочется сразу же дать себе по лбу. «Не плачь» – да, это именно то, что ее успокоит.
– Он все видел, – хрипло и заикаясь произносит она, – он видел вот это все!
Девочка указывает на себя в зеркале. Точнее, на свои волосы в соке и потекший макияж.
– И что? Поверь, за всю свою жизнь, если ему повезет, он увидит много пьяных девушек, вытворяющих всякую фигню. А если нет, то скучно же ему придется.
Бесполезно пытаться разрядить атмосферу. Она меня не слышит.
– Он наверняка решил, что я полная идиотка. – И новая порция рыданий.
Твою мать, где я нагрешил и за что ты меня так наказываешь, а?
– Вообще плевать, что он решил. Главное, что ты сама о себе думаешь.
Это ведь правильно? Поучительно? Это именно то, что надо сказать пьяной плачущей девочке, волосы которой висят сосульками от вылитого на них сока? Про то, как от нее разит водкой, я вообще молчу, ведь от меня воняет точно так же. И в этот самый момент, когда я полностью растерян и не знаю, как успокоить чудо перед собой, которое уже вовсю пускает сопли, кто‐то резко нараспашку открывает дверь в ванную… и заходит она. В голову почему‐то пришел образ амазонок. Думаю, они точно так же воинственно несли себя и смотрели на всех вокруг таким же уничтожающим взглядом. Ее зеленые глаза прожигают меня насквозь. Я же удивленно моргаю от неожиданности. Во-первых, какого черта она так врывается, во‐вторых, что она забыла на этой лузерской вечеринке? В коротком черном платье и на каблуках, из‐за которых стройные ноги кажутся бесконечными. Она поджимает ярко накрашенные губы.
– Анабель, что тут происходит? – строго спрашивает она у моей плаксивой собеседницы и в одно мгновение подлетает к ней.
Длинные каштановые волосы закрывают всю спину, и девушка так резко поворачивает голову, что хлещет меня ими по лицу. Приятный нежный аромат пробивается сквозь заполняющий все вокруг резкий и невыносимый запах алкоголя.
Анабель ничего не отвечает, лишь начинает плакать еще сильнее.
– Анабель, он обидел тебя? – схватив ее за плечи, допытывается незнакомка и в ответ получает лишь неконтролируемые всхлипы.
Вновь резкий разворот в этом узком пространстве, и в очередной раз ее пряди летят мне в лицо.
– Какого черта ты сделал?! – орет она, и мне почему‐то становится очень весело от нелепости этой ситуации. Видимо, она пропустила все шоу с летящими стаканчиками.
Я не успеваю ответить, что вообще тут ни при чем, как в ванную врывается другая девочка.
– Полин! – удивленно восклицает она и медленно переводит взгляд с Анабель, сидящей на краю ванны, на Полин, стоящую посередине, и меня, облокотившегося на малюсенькую стиралку. Готов поспорить, побольше сюда бы не поместилась.
– Эмма, забери Анабель, –
