Она была красива. Но от нее веяло каким-то холодом, словно она долго купалась в озере и еще не успела согреться. Даже несмотря на то, что она была голой, Алехандро не чувствовал желания прикоснуться к ней. Она сама взяла его за руку и приложила к своей груди.
– Слышите, как бьется мое сердце? – спросила она, заглядывая ему в глаза. – Вы встревожили его. И теперь должны успокоить. Поцелуйте меня!
Алехандро ощущал под своей рукой ее мягкую грудь, но не слышал, вопреки утверждению девушки, биения сердца. Однако он подчинился ее то ли просьбе, то ли приказу, и поцеловал ее в губы. Губы девушки были влажными и холодными, как и она сама. Словно пытаясь продлить поцелуй, девушка обняла его. Ее руки обвили Алехандро, как лианы, сковали движения. Губы стали жесткими. Внезапно она опрокинулась спиной в озеро, увлекая его за собой. Но, даже оказавшись в воде, она не выпустила Алехандро из объятий, наоборот, обхватила еще и ногами. Он попытался вырваться, но его ноги и руки словно зажали в тисках. Девушка нырнула, и Алехандро ушел в глубину вместе с ней. Он попытался закричать, но в открытый рот хлынула вода, и крик захлебнулся. А затем его грудь пронзила боль, какой он еще не испытывал, легкие наполнились водой, и Алехандро уже не сопротивлялся, когда его повлекли на дно…
Только луна равнодушно взирала на происходящее. Поверхность воды при лунном свете казалась серебристой, и ничто не нарушало покоя озера, даже легкая рябь.
Глава 9. Ночной разговор в поезде
Вагон покачивало, словно колыбель. Колеса поезда мерно и усыпляюще постукивали на стыках рельсов. Но сон не шел. Олег сидел на нижней полке и смотрел в окно. Ему было как-то неспокойно и даже тревожно. Он понимал, что его жизнь меняется, и что бы ни случилось в будущем, но такой, как прежде, она уже никогда не будет. Он, Олег Витальевич Засекин, тридцати двух лет от роду, школьный учитель истории, не имеющий ни жены, ни детей, словно рождается заново. И видит окружающий его мир совсем другими глазами. Даже небо за окном вагона выглядело иным, чем еще вчера. Накануне его застилали тучи, а сейчас оно было ясным, безоблачным и каким-то бесконечным. При взгляде на него не хотелось думать, что жизнь человеческая всего лишь суета сует, и «нет смысла жить, любить и верить». Однажды Олегу довелось прочитать стихотворение, которое начиналось с этих строк, и оно запомнилось ему, потому что как нельзя более точно соответствовало состоянию его души на тот момент и показалось пророческим. Полностью оно звучало так:
«Нет смысла жить, любить и верить…
Но все ж, рассудку вопреки,
Я в мир распахиваю двери,
Живу, люблю и слепо верю,
Что счастье ждет нас впереди,
И Вечность распахнет объятья,
Все люди будут словно братья,
А мы с тобою – не враги.
О, Господи, благослови!»
Сейчас, глядя в окно вагона, Олег пытался вспомнить, как давно уже он не смотрел в небо? Не затем, чтобы узнать, что его ожидает, когда он выйдет из дома – дождь или снег, а просто так, без всякой практической
