ее.
– Она не слышит тебя, милый. – Николина сжала губки в приторно-сладкой улыбке, будто сочувственно, и я понял, что произнес свои мысли вслух. – У мертвых нет ушей. Она не услышит твоего плача и не увидит твоих слез.
– Хватит! – резко оборвала ее Коко. Я видел, как она пыталась вырвать веревку из моей хватки, но никаких движений не чувствовал. И все так же крепко сжимал кулак. Кровь стучала в ушах. – Заткнись, Николина.
«Знаешь, она ведь боролась».
Николина по-ребячески захихикала и пожала плечами.
– Хорошо.
«Выкрикивала твое имя».
Я сделал глубокий вдох. Через нос. Выдохнул через рот. Снова и снова. Еще раз и еще.
«Слышал бы ты ее в те последние мгновения. Она была в ужасе».
Я должен был быть рядом.
«Это твоя вина. Твоя, твоя, твоя».
В эту минуту появились Бо и Селия, а Коко наконец вырвала у меня веревку. Увидев, что они снова пришли с пустыми руками, она рявкнула:
– Ничего? Снова?
Селия беспомощно пожала плечами. Бо лишь вяло поднял руки.
– А что ты нам предлагаешь делать, Козетта? Самим высрать эти жемчужины? Мы все-таки не устрицы.
– Устрицы не высирают жемчуг. – Она сердито раздула ноздри. – Тупой ты кусок…
– Дерьма? – услужливо подсказала Николина.
Коко закрыла глаза, сделала глубокий вдох и посмотрела на небо. Дым все еще скрывал солнце, но, судя по всему, уже наступил вечер.
– До следующей деревни примерно два часа. Она последняя на пути к Лё-Меланколик. – Помрачнев, Коко посмотрела на меня. Я кивнул, стиснув зубы. – Мы с Ридом тоже поищем.
– Что? – Бо посмотрел на нас, не веря своим ушам. – Мы с Селией вполне можем…
– Не сомневаюсь, – оборвала она его. – Но сейчас не время меряться членами. Нам нужно найти жемчужины. И это наша последняя возможность.
– Но… – Селия наклонилась и заморгала. – Но ведь Николина…
Коко вскинула кулак, на который намотала веревку. Николине пришлось подойти к ней ближе. Коко посмотрела ей прямо в глаза. В каждом ее слове звучала угроза.
– Николина будет хорошо себя вести. Николина же не хочет умереть, а сейчас у нее лицо самой скандально известной ведьмы во всей Бельтерре. – Коко притянула ее ближе. Николина перестала ухмыляться. – И если она устроит сцену, если хоть слегка переступит грань, ее сожгут на костре прямо в Аншуа. Николина ведь это понимает, да?
– Вы не позволите нам сгореть на костре, – усмехнулась Николина.
– Возможно, мы просто не сможем тебя спасти.
Николина сердито на нее посмотрела, но ничего не сказала. Я снова потянулся за веревкой, но Коко покачала головой и шагнула вперед.
– Ты ей лещей надавать не можешь, а я могу. Лу была бы только за.
Деревня Аншуа могла похвастаться тремя грязными улочками. Одна вела к причалу, где на черной воде покачивались десятки
