здесь, мы найдем их.
Коко, казалось, колебалась. Она теребила медальон. В конце концов, смягчившись, она поправила капюшон.
– Ладно. Только занимайтесь делом, а не предавайтесь воспоминаниям. – Она ткнула пальцем мне в нос. – И не вздумайте где-нибудь уединиться. Руки держать на виду. – Кивнув Бо и Николине, она ушла вместе с ними прочь.
Селия и я пристыженно молчали. Уши у меня горели, а щеки Селии стали пунцовыми.
– Ну спасибо, Козетта, – горько проворчал я. – Я с трудом разжал зубы, сделал глубокий вдох, принял благонравный вид и повел Селию по улице. Торговец погремел нам костями для гадания, которые вырезал из рыбьих скелетов, но я не остановился. – Ты ее не слушай. Сейчас… ей тяжело.
– Кажется, я ей не нравлюсь. – Селия не отважилась посмотреть мне в глаза.
– Ей никто не нравится, кроме Лу.
– Вот как. – На долю секунды на кукольном личике Селии промелькнула обида, но затем она растянула губы в вежливой улыбке и расправила плечи. Она всегда вела себя как леди. – Наверное, ты прав. – Селия заметила ветхую кондитерскую и улыбнулась вновь, теперь уже искренне. – Рид, смотри! – Она указала на окно, где стояли банки с калиссонами[5]. – Это же твои любимые! Мы просто обязаны их купить!
Она похлопала по кожаной сумке, которую я перекинул через плечо и повесил рядом со своей сумой. Селия потянула меня к розовой двери кондитерской. Я не двинулся с места.
– Мы пришли за черными жемчужинами, а не за конфетами.
– Это всего лишь пара минут. – Она тянула меня за руки.
– Нет, Селия.
Казалось, выговор от Коко молнией рассек землю между нами. Селия отпустила меня. Ее щеки снова порозовели.
– Хорошо. Веди.
Прошло лишь две минуты, и Селия вновь остановилась. Позабыв о гневе, она посмотрела на мужчин, сгрудившихся вокруг бочки.
– Что они делают? – спросила она, глядя широко распахнутыми, по-детски любопытными глазами.
Проходя мимо, я заглянул им через плечо. На бочке лежала горсть грязных бронзовых крон и пара деревянных игральных костей.
– Играют в азартные игры.
– О-о. – Селия вытянула шею, чтобы посмотреть.
Один из мужчин подмигнул ей и жестом пригласил подойти ближе. Я закатил глаза. Тоже мне замаскировалась. Селия же, не обращая внимания, похлопала по сумке.
– Я бы попробовала сыграть. Дай мне сумку, пожалуйста.
– Ни за что, – фыркнул я и пошел дальше.
Из ее горла вырвалось какое-то возмущенное бульканье.
– Прошу прощения?
Я был едва знаком с Виолеттой и Викторией, но сейчас мне показалось, что именно так себя ощущают старшие братья. Они чувствуют раздражение, досаду и вместе с тем – любовь.
– Рид.
Я не обратил на Селию внимания.
– Рид!
Теперь она уже топнула ногой. Когда я не обернулся
Традиционные прованские сладости.
