style="font-size:15px;"> День выдался очень приятным. Сентябрьское солнце грело не так сильно, как летом, но и не давало промерзнуть до костей. «Бабье лето», так называют эту погоду крестьяне, и Лиссарина это знала. В воздухе по-прежнему пахло летом, его последними отголосками, и она с грустью подумала, что до свадьбы Ровенны такая погода не продержится: начнутся дожди, ветер, сырость, грязь. Не самое удачное время для праздника, но ее мнения, конечно же, никто не спрашивал.
Когда они вышли из дома, открытая коляска с гербом Монтфреев уже дожидалась их у крыльца. Около нее стоял Дэниар и переговаривался с кучером, но стоило ему увидеть девушек, он тут же выпрямился и сделал изящный поклон, приветствуя их. Подруги, уже знакомые с Дэниаром, радостно заулыбались и принялись оживленно щебетать на самые разные темы. У Лиссарины даже поднялось настроение от того, что лорд Люциен не будет присутствовать на экскурсии, а значит не придется краснеть за вчерашнее. У нее до сих пор болела голова и ужасно пересыхало во рту.
Они забрались в повозку с сидениями по обеим сторонами и сели друг напротив друга. Девушки вдвоем, Дэниар – напротив них. Лиссарина все ждала, когда же он даст знак кучеру, но ничего не происходило. Они продолжали стоять на месте почти двадцать минут, обсуждая погоду, и в ее душу закралось нехорошее предчувствие.
И оно обрело форму, едва только Люциен Монтфрей лениво спустился по ступеням крыльца, натягивая на левую руку черную перчатку. Сам он был в темно-синем пальто с иголочки, слегка вытягивающем его невысокую фигуру. Этот цвет определенно шел ему лучше всех прочих. Дворецкий вышел вслед за ним и протянул забытую трость с сапфировой отделкой.
– Вы опоздали, милорд, – заметил Дэниар, хотя в голосе его не слышалось недовольства. Скорее, обреченность.
– Можешь не церемониться. Не перед кем ломать комедию.
Люциен ловко забрался в карету и рухнул на сидение рядом с Дэниаром. Бегло осмотрел Ровенну и Лиссарину и не сумел спрятать лукавую улыбку. Девушки мгновенно покраснели, вспоминая о вчерашнем, и опустили глаза вниз. Неожиданно собственные руки показались им очень любопытными.
– Что это с вами? – Дэниар, отличавшийся особой наблюдательностью, не мог не обратить внимания на изменения в лицах.
– Много вопросов, как же много вопросов, Дэни. Поехали уже.
Когда ворота Рашбарда за ними закрылись, Дэниар начал свой рассказ.
Теперь сознание Лиссарины разрывалось на части. Вроде бы ей было интересно послушать, что говорит Дэниар о городе, а вроде бы взгляд ее то и дело возвращался к лицу Люциена, который закрыл глаза и уснул, подперев ладонью щеку. Умиротворение делало его еще более красивым, безразличие и скука, обычно царившие на лице, исчезли, уступив место спокойствию, и это казалось невероятно привлекательным. Может, все люди во сне такие, подумала Рин, но не могла не согласиться, что как бы она не отводила взгляд, он всегда возвращался к его лицу.
Ровенна же с энтузиазмом смотрела по сторонам и внимала каждому слову Дэниара. Он говорил уверенно,
