Люциен зубами стянул со своей руки перчатку. – К барьеру.
И бросил ее в Лиссарину. Он подхватила перчатку рукой, вновь почувствовав знакомый запах мяты и дорогих сигарет, спрятала ее в карман, и с удивлением обнаружила, что по-прежнему вместо своего собственного платка, всюду носит с собой платок Люциена, который он дал ей после Бала Черной Розы. Машинально берет его вместо своего. Но отдать его сейчас значило бы испортить игру, поэтому девушка напустила на себя серьезный вид и решительно схватила вторую шпагу, прислоненную к иве.
– Придется сделать скидку на то, что вы женщина, и не обезоруживать вас одним ударом.
– Я польщена вашей заботой, милорд.
Люциен ухмылялся и явно не воспринимал ее всерьез. Конечно же, откуда ему знать, что маленькая тощая девочка, все время одетая в платья и таскающаяся по балам куртизанок, может интересоваться чем-то кроме косметики, украшений и нарядов? А тем временем рука Лиссарины почувствовала холод стали. Рукоятка легла в ее руку, как влитая, и на мгновение перед глазами возник образ одного из братьев Ровенны, который всегда повторял: «Ты будешь идеальна, когда шпага станет продолжением твоей руки». Сейчас она не была продолжением, но взаимопонимание между клинком и Лиссариной возникло сразу.
Люциен встал в стойку. Лиссарина сделала вид, что повторяет за ним, делая ситуацию еще комичнее. Он сделал выпад, весьма удачный, но совершенно несерьезный. Таким можно было бы только испугать противника или сбить с толку, но Лиссарина неловко дернула рукой, показывая свою полнейшую некомпетентность, и хотя чудом отбила удар, во время второй атаки ее шпага выпала из руки.
Люциен выпрямился и опустил шпагу. Он прямо-таки светился от веселья. Конечно же, гордиться тут нечем. Это было просто, словно конфету у ребенка отобрать, но вся ситуация казалась ему забавной, и Лиссарина видела это в его глазах.
– О, не возгордитесь раньше времени, милорд, – скромно улыбнулась она. – Я ведь только привыкаю к этой шпаге. Может быть попробуем до трех касаний?
– Напрашиваетесь на сокрушительное поражение, мисс Эйнар, – и снова встал в стойку, а Лиссарина снова повторила за ним.
Но на этот раз сделала выпад первой, не дав ему даже собраться с мыслями. Улыбка слетела с его лица, когда за первым выпадом последовал следующий, а за ним еще один. Тогда на смену веселью пришло удивление, и ошарашенный, он пропустил четвертый выпад, в котором потерял свое оружие, а острие шпаги Лиссарины оказалось в пугающей близости с его шеей. Кончиком клинка она приподняла его голову за подбородок и посмотрела ему в глаза с плохо скрываемым чувством превосходства.
– Ты жульничала! – воскликнул он, отодвигая лезвие от своего лица двумя пальцами руки в перчатке. – Надо было сказать, что кое-что смыслишь в фехтовании!
– Вы не спрашивали, – Лиссарина изо всех сил старалась не рассмеяться, хотя соблазн был велик. Люциен выглядел приятно удивленным и нисколько не обиженным. Скорее, заинтригованным.
