и этого было достаточно, чтобы у меня навернулись слезы. А потом кто-нибудь говорил, что Митч отбросил копыта от передоза из-за меня или что моим родителям повезло погибнуть, не пришлось за меня стыдиться.
– Не все тебя ненавидят, – сказал Хьюго. – Только… как ты их там кличешь? Полоумные сучки? Большинству вообще наплевать на «Архангела», а стало быть, и на тебя. Не смотри так, это здорово. Приличные люди, скорее всего, думают, ты стала интереснее, проявила малость твердости. Не то что Оливер какой-то недоносок, нет, роскошный парень, но для тебя он пустоват. Уж я-то понимаю, как привлекательны красивые, пустые парни. Руди тоже трудно назвать сложным, но, понимаешь, я стар. Мне нужен кто-то молодой и легкий, чтобы самым глубоким и сложным желанием у него было удовольствие, и в первую очередь такое, которое можно получить за деньги. Важное качество. Ты вообще-то знаешь, как мало людей на деле способны испытывать настоящее счастье от денег? Огромная редкость. Руди годится мне сейчас, но в твоем возрасте я хотел чего-то усложненного, чудовищного, такого… – Хьюго обнажил зубы и показал, будто раздирает что-то пополам, – чтобы меня разорвало на части.
Его знаменитый голос эхом отдавался от потолка. Мне захотелось рассказать ему про Алексея, но Хьюго болтун, и я передумала.
– Оливер вообще не объявлялся. Не звонил, не орал на меня, ничего. Полная тишина. Моя агент говорит, что его агент говорит, что он пал духом. Но он изменял мне по крайней мере с одной актрисой и по крайней мере с одной моделью, и бог знает с кем еще, и мне об этом известно. В общем, вся пурга насчет разбитого сердца несколько перебор.
Пренебрежительно махнув рукой, Хьюго уперся в меня самым пронзительным своим взглядом и спросил:
– Что больше всего привлекло тебя в Оливере?
– А ты его видел?
Пронзительность взгляда пошла крещендо. Я сказала:
– Он единственный понял, что значит пережить байду с «Архангелом». Ты же знаешь, как говорят: выбирать надо того, с кем можно пойти в разведку. Но тут вышло так, как будто ты уже в разведке и там оказался кто-то еще. И вот вы вместе в разведке, а это не фунт изюма.
Я допила стакан. Хьюго сгонял на кухню за бутылкой.
– А потом? – спросил он, разливая. – Разведка потеряла весь свой блеск?
– Оливер стал частью тягот разведчика.
Хьюго элегантно забросил одну руку на спинку дивана, покачивая стакан кончиками пальцев.
– Забудь про любовь, дорогая. Я старый, зацикленный на себе нарцисс, не твоя нянька, так что мне не особо важно, чем ты занимаешься. В основном я тут, поскольку очень люблю вмешиваться. Но как человек, который за много лет немало чего натворил, если позволительно так говорить о себе, полагаю, я обладаю уникальной квалификацией давать советы.
– Тут другое.
– Прошу прощения?
– Для начала ты мужчина, и, когда ты куролесил,
