к браку. Однако ласковый и приветливый до того Усмар не смог простить, что она насильно женила его на себе. С тех пор ладу между ними не было. Ей даже приходилось терпеть, что он к другим женщинам хаживал. Что она могла? Уйти назад к родне? Порой Асгерд так и делала. Но после роскоши в тереме, после того как всем Ростовом гуляли их свадьбу, ей было неловко возвращаться в Большой Конь.
Вот и приходилось гордой скандинавке заискивать перед мужем. Сейчас же она просто сказала:
– Если эту девку Медовую как-то опорочить, то Путята, возможно, не станет больше прислушиваться к ее речам.
На другой день, вырядившись в красивую шубку из белого горностая, Асгерд отправилась в отчий дом. Она шла в сопровождении служанок по раскисшим после снега переходам между дворов, осторожно ставила ноги в сафьяновых сапожках на подсохшие бугорки, придерживала подол длинной синей юбки. Она очень ценила свой вид, свое богатство и внешность, и гордилась, что ее считают первой красавицей Ростова. Правда теперь до Асгерд стали доходить разговоры, что прибывшая из лесов жена Стрелка не менее ее мила и пригожа, зато улыбки от нее добьешься чаще и с людьми она приветлива. И хотя высокая стройная Асгерд с ее светлыми золотистыми косами и точенным личиком привлекала взгляды людей, но все чаще они ходили глазеть на эту Свету, как на чудо какое невиданное.
Миновав крайние избы кривой улочки, Асгерд вышла на открытое пространство, окружавшее усадьбу ее родителя. И как она раньше могла жить тут? Кругом лужи, за тыном навозная куча, а проезд в воротах – сплошная слякоть. Сегодня тут, судя по всему, уже немало поездили. Заслонившись рукой от солнца, Асгерд посмотрела туда, где вдоль береговой кромки озера удалялись фигуры всадников. Она узнала отца и старших братьев, а также еще нескольких людей Аудуна, отправившихся на привычную выездку хозяйских лошадей.
Свою старшую сестру Асгерд застала в овчарне. В этом году овцы стали ягниться несколько позже срока, но хлопот с ними было предостаточно, и Гуннхильд следила, как скотницы ухаживают за новорожденными ягнятами, а то и сама заходила в загон, брала на руки нежные кудрявые комочки, целовала в лобики. Сейчас с ней была и ее старшая дочь Бэра, совсем еще юная девушка, которой этой зимой отчим Нечай подарил серебряный браслет – знак, что она уже выросла и вполне может считаться невестой.
При появлении Асгерд Бэра поспешно спряталась в загородку с новорожденными ягнятами, сделав вид, что только они ее и интересуют – впечатлительная девушка не очень-то любила свою красивую надменную тетку. Гуннхильд же приветливо заулыбалась, правда, улыбка ее сразу погасла, когда Асгерд с упреком заметила, что ее старшая сестра превратилась в скотницу.
– Как погляжу, Медовая вскоре совсем тебя от дел отлучит, моя Гуннхильд, – сокрушалась младшая сестра. – Разве ты не видишь, как она старается умалить твое влияние, чтобы заправлять тут всем на правах любимицы Аудуна?
В это время из-за загородки
