Кани, – ответила я, потрепав его по голове и садясь на стул. – Как успехи в школе?
– Очень неплохо, скажу я тебе. Давно мне не было так здорово с друзьями.
– И много их у тебя появилось?
– Да практически весь класс.
Я была рада его успехам и даже немного завидовала.
Просто моего младшего брата никто никогда не шугался так, как меня. Внешне он ничем не отличался от остальных мальчишек, и этот факт всегда играл в его пользу. Кани больше походил на англичанина, вобрав в себя гены папы, а не на выходца из Ближнего Востока.
– Ламия, пожалуйста, не делай так больше, – сказала мама, вновь напоминая о походе в магазин. – Всегда предупреждай… А сейчас поешь. На сковороде уже все подогрето.
После этих слов она вышла из кухни. Мы с Кани остались одни.
Я заметила какую-то странную улыбку на лице младшего брата, которой не видела раньше, и, налив чаю, уселась перед ним поудобней.
– Что случилось? – В голосе сам собой проявился интерес.
Кани как-то нервно поднял глаза и быстро опустил их обратно к учебнику, коротко ответив:
– Ничего.
Это заставило меня заинтересоваться еще больше.
– Так, рассказывай. Что-то в школе?
Кани обернулся, чтобы проверить, есть ли кто из родителей на кухне, и, удостоверившись в обратном, вновь повернулся ко мне, наклонился ближе и тихо спросил:
– Я же могу тебе доверять, да, ухти?
– Конечно. Зачем ты спрашиваешь?
Он немного замешкался, что-то тщательно обдумывая.
– Ну, в общем… – Его голубые глаза бегали по всей комнате, совсем не глядя на меня. – В общем, мне понравилась одна девочка…
Я расплылась в улыбке. И это была самая искренняя и честная улыбка, выданная мною за последние полгода. Мне даже казалось, что я совсем разучилась радоваться за кого-то, не притворяясь.
– Оке-е-ей, – протянула я, садясь в позу лотоса прямо на стуле. – Расскажи мне о ней. Она красивая?
Кани слегка улыбнулся, пока взгляд уткнулся куда-то в неведомое пространство. Наверное, он просто вспоминал ее внешность во всех деталях.
– Да, очень. Ну, я бы не влюбился в нее, будь она некрасивой, правда же?
– Понятие «красота» очень относительное.
– Она красивая! Для всех красивая!
– Ладно, – усмехнулась я. – Поэтому ты так улыбаешься, выполняя эти скучные домашние задания? Из-за нее?
Кани опустил голову и немного помолчал, прежде чем ответить:
– Она не мусульманка. У нее очень религиозная христианская семья. Понимаешь, ухти? Они не из тех христиан, которые на деле вообще ничего не соблюдают. У нее папа священник, а мама часто носит платок.
– Это ведь не проблема, – постаралась успокоить его я. – Религия не мешает нам любить других людей, ведь все мы созданы единым Богом.
– Не выйдет. –
