Королевства и лишь великой милостью Короля остававшиеся на свободе». Затем список был исправлен, о чём незамедлительно осведомили капитана. После – вновь отредактирован, когда за дело взялось самое сильное лобби неопосттрансгендерных меньшинств, – и опять направлен капитану судна.
Из-за всех проволочек уже опускавшуюся шлюпку по второму варианту списка пришлось поднимать обратно наверх и перегружать её согласно третьему списку очерёдности. Капитан, выказав мужество, вышел из каюты, чтобы самолично выразить поддержку и проследить за исполнением высочайшего королевского указа.
– Я останусь на корабле до конца! Только когда последний из вас отплывёт на достаточное расстояние, тогда и только тогда я покину «Главенство», – гордо сказал он.
Персоны заохали, заахали, кто-то прослезился героизму отважного капитана, отметив его безупречный вид, поразительно белую форму с обтягивающей сильные ноги лосинами и золото вьющихся локонов с волевым подбородком; особо чувствительные из интеллигентов закатили глаза, живо представив, как такая личность пойдёт ко дну, и уже набросали первые картинки к новым мелодраматическим романам.
Сполна приняв порцию аплодисментов, капитан глянул за борт, с недовольством заметив, что вода подобралась к верху нижних палуб. Лайнер больше чем наполовину погрузился в тёмные воды океана. Следовало поторопиться. Именем Короля он приказал вернуться на корабль эвакуированным в полном составе низшим палубам. Не дождавшись исполнения, он откланялся и торопливым, припрыгивающим шагом зацокал в каюту, оставив за старшего своего помощника.
Мистер Гмон терпеливо дожидался в каюте, с достойной стойкостью присутствуя при ужасном событии. После третьего бокала он в сладком порыве кокетства хотел было вернуться к пассажирам, уверяя капитана, что только своим видом придаст им сил. Капитан же горячо заверял, что с пассажирами всё утрясено, а его каюта полностью автономна и герметична, поэтому они в хорошей компании самих себя проведут время до прихода спасателей.
Всё-таки инженерные менеджеры современного лайнера сработали гору роскоши плавучей. Нехотя, цепляясь за шикарную жизнь под солнцем, отсек за отсеком, она погружалась на дно. Вода уже лизала пустую третью палубу. Её пассажиры давно сидели в шлюпках, кутались в общие пледы, согревали меж себя озябших детей и молились. Приказу капитана даже и не подумали подчиниться. Их взору представлялись удивительные картины: батареи пустующих лодок висели на двух верхних палубах, матросы и помощники, сверяясь со списком, требовали истинных подтверждений о принадлежности к данному гендерно-психиатрическому типу, чья очередь была садиться в шлюпки.
Наконец, к облегчению Атлантического океана, державшего на своём хребте капиталистическую роскошь лайнера, «Главенство» затонул. Все были спасены, последняя шлюпка с матросами успела отплыть на безопасное расстояние, чтобы не быть затянутой воронкой. Каюта капитана отстрелилась, причинив досадливые помехи интимному
