style="font-size:15px;"> Впрочем, остальных она тоже игнорирует. После первых душераздирающих минут встречи она избегает моего взгляда, как бы я ни старался привлечь ее внимание. Маркус же громко и неритмично барабанит по стеклу, так что Деб, которая пытается не проскочить нужный выезд с развязки, косится на него с явным раздражением.
– Может, хоть музыку включим? – интересуется Маркус.
Я знаю, что нас ждет, еще до того, как Адди запускает первый трек, и прячу улыбку. Эту песню я не слышал, но кантри-музыку ни с чем не спутаешь: при первых же аккордах понятно – будут истории про поцелуи на крыльце при луне, кабаки и дальние поездки с красотками. Адди и Деб со школы любят кантри, и я частенько Адди поддразнивал за это. Полное лицемерие со стороны человека, у которого в плейлисте для пробежки одна Тейлор Свифт. Теперь при звуках банджо мне вспоминается, как Адди танцевала в моей старой рубашке, подпевала Родни Аткинсу, опустив все стекла в машине, или неспешно раздевалась под одну из романтических баллад.
– Может, другую? – Адди перелистывает плейлист.
– Оставь, мне нравится! – Деб делает погромче.
– Это что еще за фигня? – удивляется Маркус.
Адди расправляет плечи от его тона.
– Это Райан Гриффин «Я бы и сам себя бросил».
Морщусь. Маркус фыркает со смеху.
– Даже так? – язвит он.
– Песня входит в золотую коллекцию кантри, – продолжает Адди; ее шея покрывается пятнами румянца, похожими на лепестки роз. – Тебе еще восемь часов такое слушать, привыкай.
Маркус открывает дверь машины.
– Эй!
– Маркус, придурок!
Начинается возня. Маркус отпихивает меня локтем. Дверца открыта совсем чуть-чуть, но ветер проносится по салону.
Родни теперь склоняется надо мной, пытается дотянуться до ручки и закрыть ее, пока четыре или пять рук не хватаются за дверь машины, и мы царапаем друг друга, моя нога каким-то образом запуталась в ноге Маркуса…
– Я поеду автостопом! – горланит Маркус, в восторге от очередной безумной выходки. – Выпустите меня! Я не вынесу восемь часов пыток! Выключите! – Он смеется, даже когда я шлепаю его по руке с такой силой, что кожу на ладони жжет.
– Ты с ума сошел! – кричит Родни. – Скорость девяносто километров в час!
Машина виляет, и я замечаю в зеркале сосредоточенный взгляд Деб, пока она пытается не вырулить на встречку. Справа от нас несется поток автомобилей и фары слепят желто-белыми вспышками.
Адди ставит песню на паузу, Маркус захлопывает дверцу. Теперь, когда музыка выключена, а ветер не свистит сквозь щель, можно услышать каждый звук: затрудненное дыхание Родни, скрип, когда Деб откидывается на сиденье. Адреналин еще играет в крови, и мне жутко хочется дать Маркусу в нос.
– Совсем сдурел? – шиплю я.
Адди удивленно оборачивается на нас, но отворачивается прежде, чем я успеваю перехватить
