дама не спросила:
– Вы часто здесь бываете?
– Каждую ночь, когда не облачно, и часто днем.
– Ах, ночью, конечно. Небеса, должно быть, прекрасны с этой точки.
– Они, скорее, кажутся отсюда больше, чем прекраснее.
– И правда! Вы полностью завладели этой колонной?
– Полностью.
– Но это моя колонна, – воскликнула она с улыбающейся резкостью.
– Значит, вы леди Константин, жена отсутствующего сэра Блаунта Константина?
– Да, я леди Константин.
– А, тогда я согласен, что башня принадлежит вашей светлости. Но вы позволите мне арендовать ее у вас на время, леди Константин?
– Вы и так сделали это, позволяю я или нет. Однако в интересах науки желательно, чтобы вы продолжили свою аренду. Полагаю, никто не знает, что вы здесь?
– Вряд ли кто-нибудь.
Затем он отвел ее на несколько ступенек вниз, вглубь помещения, и показал несколько хитроумных приспособлений для хранения рукописей.
– Никто никогда не приближается к колонне, или, как ее здесь называют, Рингс-Хилл Спир, – продолжал он, – и, когда я впервые поднялся на нее, здесь уже тридцать или сорок лет никого не было. Лестница была завалена галочьими гнездами и перьями, но я все здесь убрал.
– Насколько я поняла, колонна всегда была заперта?
– Да, так оно и было. Когда она была построена в 1782 году, ключ был передан моему прадеду для хранения его на случай, если вдруг понадобится посетителям. Он жил как раз там, где я сейчас живу.
Юноша кивком указал на небольшую лощину, лежащую сразу за окружавшей их вспаханной землей.
– Он хранил его в своем бюро, и, поскольку бюро перешло к моему деду, потом к моей матери и, наконец, ко мне, ключ перешел вместе с ним тоже. Первые тридцать или сорок лет никто никогда не спрашивал о нем. Однажды я увидел его, ржавый, лежавший на своем месте, и, обнаружив, что он от этой колонны, я взял его и вошел. Я оставался здесь, пока не стемнело и не появились звезды, и в ту ночь я решил стать астрономом. Я вернулся сюда из школы несколько месяцев назад и все еще собираюсь стать астрономом.
Он понизил голос и добавил:
– Я стремлюсь ни к чему иному, как к достоинству и должности Королевского астронома, если останусь жив. Возможно, и не останусь.
– Я не понимаю, почему вы должны так думать, – сказала она. – Как долго вы собираетесь держать тут свою обсерваторию?
– Еще около года – пока не получу достаточного практического знакомства с небом. Ах, если бы у меня только был хороший экваториал!
– Что это значит?
– Подходящий инструмент для моего исследования. Но времени мало, а наука бесконечна – настолько бесконечна, что в полной мере это осознают только те, кто изучает астрономию, – и, возможно, я состарюсь,
