Василиса в ателье «Элегант», чья неброская вывеска украшала такую же скромную дверь при входе в невзрачный деревянный домишко на самой окраине города. В самом домишке комнат было всего три – в одной из них сидел директор ателье, в другой – бухгалтер, третью использовали как столовую. А вот за домиком – чего, с улицы глядя, не то что разглядеть, но даже и предположить было просто невозможно, – простирался огромный двор, весь застроенный небольшими, на внешний вид – сараями, а на самом деле – цехами, где работа кипела денно и нощно.
С незапамятных времен в их городе поселились потомки того беспокойного племени, что своей священной горой почитают Арарат. В отличие от своих соплеменников, они не открывали в городке шашлычных, не занимались ювелирным промыслом, они шили. В артелях, цехах, позже – кооперативах. Шили из шкур местной выделки дубленки, мастерили весьма элегантные замшевые куртки и кожаные пиджаки. Время от времени их сажали, цеха, артели и кооперативы закрывали. Они возвращались из мест весьма отдаленных и снова налаживали свое производство. В наши времена – для бизнеса и воровства весьма либеральные – развернулись во всю ширь.
Сначала Василиса была курьером, так сказать, местного значения – моталась по области, отвозила товар заказчикам. Потом ее стали отправлять в Москву, Санкт-Петербург. За детишками теперь присматривала соседка, денег хватало, чтобы заплатить. Иногда, не часто, вместе с клетчатыми «челночными» сумками, набитыми дубленками и куртками, директор «Элеганта» Артур Саркисович вручал ей плоский чемоданчик-дипломат. Его следовало оставить в Москве, в камере хранения Курского вокзала, куда она обычно приезжала. Возле камеры хранения ее и задержали. Позвали понятых – вокзального носильщика и буфетчицу. Содержимое сумок полицейских, похоже, интересовало меньше всего, первым делом открыли чемоданчик. Там оказались упакованные в плотный целлофан пачки денег. Потом один из оперативников показал Василисе небольшую прозрачную упаковку с чем-то белым внутри. «Твое?» Она отрицательно замотала головой.
Оперативники были весьма «любезны», сами запихали в микроавтобус многочисленные сумки, помогли Василисе подняться на ступеньку. На первом же допросе рассказали ей про ее, наркокурьера, незавидное положение, объяснив, что любое запирательство грозит ей пятнадцатью годами тюрьмы, это в лучшем случае, и советовали подумать – все-то они знали – о сыне, братишках и сестренках. А она о них только и думала.
– Рассказала я им все, что знала, – говорила Василиса Саше поздней ночью в душной камере ИВС. – Да что я, собственно, знала? Ну рынки и магазины, куда сумки возила, имена, да и то без фамилий, тех, кто товар принимал.
– А ты что, даже не подозревала, что наркотик везла? – простодушно спросила Саша.
– Да я сроду в тот портфель не заглядывала. Меньше знаешь – крепче спишь. И потом, я думаю, наркоту эту мне подбросили. Ну не такой он дурак, наш Артур Саркисович, чтобы вот так открыто «кокс» переправлять. Но кому докажешь? На адвоката
