если это лицо пыталось скрыться либо не имеет постоянного места жительства, либо не установлена его личность»? Паспорта моей доверительницы перед вами, следовательно, ее личность не вызывает никаких сомнений, место ее жительства также совершенно очевидно. К вам в управление она приехала на собственной машине. Так что ни один из пунктов 91-й статьи УПК не соответствует задержанию. Так в чем же дело?
– Прекратите разводить демагогию, – враз построжал следователь. – Что вы мне тут экзамене устраиваете по уголовному праву. – Я не хуже вас знаю девяносто первую. Русским же языком вам сказано: начальница велела.
Какую-то неловкость он от всего происходящего, видимо, все же испытывал, ибо, оглянувшись на дверь, развел руками, давая тем самым понять, что не в его рабском положении отменять приказы начальства.
Позже, вспоминая этот безумный бесконечный день, Саша почему-то видела только то, что с того момента, когда она вышла из кабинета следователя, руки ей все время приказывали держать за спиной и обращались с ней так, словно и не человеком она была вовсе, а каким-то презренным существом. В их глазах, всех этих конвоиров, охранников, надсмотрщиков, она, никем не обвиненная и никем не осужденная, уже была преступницей, а, следовательно, кем-то таким, кто не заслуживает человеческого нормального отношения, не говоря уже о таких тонких материях, как сочувствие или сострадание. Одной своей фразой та, которую Удальцов назвал следователем по особо важным делам Ганибаловой, перечеркнула, искорежила всю прежнюю жизнь – с любовью и счастьем, радостями и огорчениями, беззаботным смехом детей, теплом и лаской родных – всю эту жизнь фурия с растрепанными волосами в мгновение ока своим прокуренным голосом отправила в мрак и бесправие.
Глава вторая
Существует расхожее мнение, что подлецами люди не рождаются, они ими становятся. Возможно, это и так. В таком случае Пелагея Ганибалова является нетипичным исключением из этого правила. С самого раннего детства ей доставляло истинное удовольствие раздавить букашку или червячка; бабочек она ловила сачком исключительно для того, чтобы оторвать им крылышки. И не было для маленькой Поли, как называла ее мама, большего удовольствия, чем наблюдать, как отрубают голову курице, а та, уже обезглавленная, вся в крови, еще несколько мгновений дергается в конвульсиях.
Позже она сама усмехалась над своими детскими пристрастиями. Унижение людей, тайная власть над ними – вот в чем было истинное наслаждение.
Отца своего Пелагея никогда не видела. Наградив ее звучной фамилией и несуразным для нынешних времен именем, в честь какой-то своей прабабки, Андрей Ганибалов бесследно исчез из их с матерью жизни. Мамка, впрочем, горевала недолго, может, и вовсе не горевала. Была она по молодости привлекательной курносенькой пышечкой, глупенькой, беззаботной и покладистой. В их поселке, где на окраине строили какой-то то ли завод, то ли комбинат, отбоя от ухажеров не было. Приходящие к мамке дяди приносили пухленькой девочке конфеты, реже – игрушки, она
