ни слова.
Стиснув зубы, Арабелла открыла дверь. В лицо ударил прохладный осенний ветер, ворвался сквозняком в дом, разметал распущенные по плечам волосы. Снаружи все было затянуто серой дымком. Накрапывал мелкий дождь из тех, что влажной паутинкой оседает на коже и одежде.
– Надеешься, что я остановлю тебя, что изменю свое решение? Не дождешься! – Отцовский кулак с силой обрушился на столешницу, даже посуда зазвенела. – Пошла вон. Только чемодан оставь. У тебя ничего своего нет. Все куплено за мои деньги. Все твои платья, наряды, побрякушки. Уходишь? Уходи голая.
За спиной судорожно рыдала мать. Плакала и молчала. На секунду Арабелла стиснула ручку чемодана крепче, затем разжала пальцы и услышала, как кожаное днище сумки стукнулось о дощатый пол.
– Мне раздеться? – спросила она на удивление спокойным тоном. Ее поразило то, как ровно и уверенно прозвучал собственный голос. Ноги при этом подгибались, а все внутри болело от обиды. – Если надо, я уйду отсюда в нижнем белье. Могу даже без единого клочка одежды.
Она боялась, что отец и правда прикажет снять платье, но в гостиной повисла гнетущая тишина. Под шум тяжелого отцовского дыхания Арабелла шагнула за порог. И оказалась на улице, под неприятной моросью.
А чемодан со всеми вещами, с золотыми монетами, спрятанными в копилке, остался дома, за дверью.
Дверь громко хлопнула за спиной. Оказавшись одна на улице, без денег, без крова, под моросящим дождем, Арабелла растерялась. Несколько минут она просто стояла на крыльце, глядя на проносящиеся мимо повозки и омнибусы, затем заставила себя спуститься по лестнице и бесцельно двинулась вдоль тротуара.
О, боги! Она это сделала. Ушла из дома.
С каждой секундой дождь усиливался, и вскоре единственное платье Арабеллы промокло до нитки. Спасаясь от ливня, несчастная забежала в ближайший магазин – им оказалась элитная чайная лавка с одиноким посетителем – и принялась думать, что делать дальше.
Драгоценности можно сдать в ломбард. Какое счастье, что Арабелла догадалась их надеть, а не затолкала в сумку, которую пришлось оставить в гостиной. На вырученные от украшений деньги можно снять комнату на мансардном этаже где-нибудь на городской окраине и при жесткой экономии протянуть пару недель. Потом необходимо найти работу. Ее придется совмещать с учебой в институте магии, но по-другому никак – жить на что-то надо.
Наблюдая за дорожками воды на стекле витрины, Арабелла порадовалась, что год учебы в Нортемском институте Колдовских искусств уже оплачен. А еще – что в этом месяце она успела внести обязательный взнос в фонд общества «Сестер сострадания», в котором состояла.
«Пожалуй, мое положение не безнадежно», – подумала она, переступая с ноги на ногу в хлюпающих, набравших воду ботинках. По крайней мере, желания вернуться домой с поджатым хвостом у нее не возникло.
Лучше мерзнуть и голодать на улице, чем позволить уложить себя в
