полы моего плаща и спряталась там.
– Точно ведьмино отродье! – завопил Верд, брызгая слюной. – Братцы, хватайте их.
– Сжечь ведьму!
И десятки ног загрохотали по деревянному мосту.
– Элая, бежим назад! Домой! – кричит Мирей. – Я же говорила, что они не поверят, что я жива! Говорила!
Девочка потянула меня за рукав, уводя прочь от моста. Что мы могли противопоставить этой разъяренной обезличенной толпе? В отчаянии стискиваю фонарь в руке, вторая рука в бессилии опустила кинжал. Назад? Через тот лес, кишащий вампирами и вурдалаками? Или быть растерзанной горожанами?
Белочка и Смуглянка кружат низко-низко над головой и громко ухают.
– Элая, пойдем! – плачет Мирей.
И я крепко обхватываю ее ладонь и поворачиваю в густой туман. Клерстарцы желают поубивать нечисть? Что ж пусть они своими глазами увидят, что такое настоящая нечисть…
– Мирей, держись рядом, – говорю твердо.
Девочка кивает, мы ныряем в молочный туман. Шум позади нарастает, мелькают огни факелов.
– Не дать уйти! Схватить! – командует Верд.
Туман застревает в моих черных волосах, путается в них, цепляется за плащ и платье, ноги болят от бега. В отличие от факелов свет моего фонаря не тускнеет, а, наоборот, разгорается сильнее, острыми лучами пронзая завесу.
– Меня кто-то схватил! О нет!
– Боги! Спасите!
Крики отчаяния раздались вокруг. Трупные руки выплывают из тумана и пытаются схватить Мирей, но я успеваю с размаха всадить в них кинжал. Истошный визг, последовавший за этим, сообщил, что твари это очень не понравилось.
Горожане, несмотря на испуг, тоже не сдавались.
– Жгите этих тварей! Во имя наших священных богов! Во имя священного Цитрина!
Черные ветви деревьев переплелись плотным куполом над головами, сквозь которые поблескивала небесная паутина, словно дышала. И с каждой убитой тварью туман становился прозрачней. Теперь я видела всю картину. Вокруг находилось немало горожан, они отчаянно и храбро сражались с вурдалаками, которые то и дело тянули свои безобразные руки и клыки. Верд, словно человек-гора, черным хлыстом разбрасывал нечисть, не давая даже приблизиться к себе.
– Мирей, подержи-ка, – передаю ей фонарь, а сама получше обхватываю рукоять кинжала, и, чувствуя тепло на груди птицы фиантен, начинаю размашистыми движениями наносить удары.
Одного из горожан, крепкого старика с молотом в руках, сразу трое вурдалаков повалило на землю. Подскочив как кошка, молниеносно пронзаю одного в шею, второго в трухлявый живот, а третий схватил было меня, но был отброшен вставшим на ноги стариком.
– Почему это ведьма сражается за нас? – недоумевал он, вытирая рукавом шубы бежавший по лицу пот.
– Джек, убей ее! – раздался рычащий голос Верда. – Не смотри на нее!
Старик растерянно замер, сжимая молот.
– Почему…– снова начал он.
– Потому
