Я сорвалась?
– Да, – как можно ровнее сказал он, даже чуть улыбнулся. – Все уже хорошо, Хелена. Дышите глубже.
Она честно старалась дышать, он помогал. Снять напряжение, уменьшить тревожность. Но сильно вмешиваться не стоит, нужно чтобы Хелена чувствовала и поддерживала это состояние сама, без его помощи.
Она пыталась, но паника все равно пробивалась отчетливо, Люк видел, как по мере того, как принцесса вспоминает – белеют губы и расширяются зрачки.
Давай, дыши ровнее… и еще панику пригасить. Ничего, сейчас она справится.
– Никто не пострадал? – осторожно спросила принцесса.
– Нет. Только паркет, – Люк усмехнулся. – Ваш отец и горничная отделались испугом, он успел прикрыть щитом. Потом мастер Гробе помог. Ну, а в гостиной, конечно, придется делать ремонт.
Старался улыбаться как можно беспечнее. Ничего страшного не произошло. На самом деле. Это можно считать удачей.
Хелена выдохнула. Но напряженно все равно.
– Они хотят выдать меня замуж, Люк! – все же всхлипнула, подбородок дернулся. – Я не хочу!
Такое отчаянье.
Люк осторожно погладил пальцы.
– Это только помолвка, Хел. Пока не свадьба. Года два точно придется ждать, вы еще ребенок, а там… кто знает, как повернется. Пока только объявление намерений. Давайте, вы не будете заранее переживать. Может быть, до свадьбы так и не дойдет. Ветер переменится. Этот Агостино – взрослый мужик, ему уже наследников заводить пора. Кто знает, может он сам женится до срока. Все решится. Еще есть время.
Она шмыгнула носом, совсем по-детски, села, уткнулась Люку в плечо, обняв.
– Он старый, Люк! Я не хочу за него замуж. Он же ста-арый!
Люк фыркнул. Ну, допустим, Агостино двадцать семь. Конечно, не старик, но для шестнадцатилетней принцессы – пожалуй, что так.
– Это вы еще ребенок, Хел, – осторожно погладил ее волосы.
– И вовсе не ребенок! Меня, вот видишь, уже замуж отдают!
Чуть-чуть иронии, хотя обиды все-таки больше. Ирония – это хорошо.
– Пока еще не отдают, придется подождать, пока вы вырастете.
– Я не хочу… Как это возможно? У меня что, совсем нет своего голоса? Можно просто взять и пообещать кому угодно? Люк, почему так? Я ведь не вещь…
Темные глаза, и в глазах слезы.
Что тут сказать? Потому что вы женщина, потому что вы принцесса. У кого из нас есть выбор на самом деле? Есть только политические интересы.
Да и не впервые эти разговоры.
– Вы же и сами все знаете, принцесса. Вас угораздило родиться в королевской семье, да еще и с таким сильным даром. Это двойные обязательства. Даже не будь семьи, вас отправили бы обучаться боевой магии, и выбора не было бы тоже.
– Все лучше, чем замуж, – она шмыгнула носом.
Вероятно. Но не намного уж больше свободы. Приносишь присягу, идешь туда, куда посылают, в любое время дня и ночи. С такой работой тихое семейное счастье вообще не грозит. Тем более
