так как чувствовал себя крайне утомленным и слабым.
Но, как только люди исполнили его желание, он мигом вскочил с постели, с тем чтобы немедленно оставить замок. Он, как мог, быстро поспешил к ближайшей от замка Святого Роха станции железной дороги, чтобы еще ночью уехать в Лондон.
Он питал только одно-единственное желание, а именно – как можно скорее поймать лорда и его сообщников и разузнать в Лондоне местопребывание прежней няни маленького Ральфа.
Шерлок Холмс прибыл в громадный город ранним утром.
Выйдя из здания вокзала, он немедленно взял извозчика и поехал к лавочке Тома Бурка, находившегося под арестом в Скотленд-Ярде.
Ему нужно было повидаться с Гарри Тэксоном. Быть может, Мэри Стивенс уже была в лавке. Приблизительно через полчаса он прибыл к цели. Лавка в это время еще была закрыта.
Шерлок Холмс условным способом трижды постучался в дверь, а Гарри, который, согласно уговору, устроился на ночь в маленькой конторке рядом с прилавком, сейчас же вскочил к двери и отпер ее.
– С добрым утром, мой милый, – весело смеясь, приветствовал его сыщик, – ты, вероятно, еще сладко спал?
Затем он в кратких словах рассказал окаменевшему от ужаса Гарри о своем страшном приключении. Он показал ему довольно глубокую рану на бедре, нанесенную удержавшим его над бездной железным крюком, когда фалды его сюртука зацепились за него.
– Шрам жжет неимоверно, – сказал он, – но мне некогда с ним возиться; если при тебе есть случайно один из наших испытанных пластырей, то я буду очень рад.
Гарри Тэксон сейчас же вынул из своей кожаной сумочки, находившейся у него в боковом кармане, нужный пластырь и тщательно наложил его на рану.
Затем он стал одеваться и приготовил на керосинке хороший, крепкий кофе, пользуясь этим временем, чтобы рассказать начальнику о том, что произошло за короткое время их разлуки.
Особенного ничего не произошло, и только один случай немедленно возбудил живейший интерес Шерлока Холмса.
Дело в том, что, по словам Гарри, накануне после обеда в лавку вошла женщина, в которой он сейчас же узнал Мэри Стивенс благодаря описанию Юдифи с картины, данному ему в свое время начальником.
– Надеюсь, ты ничем не показал этого, – сказал всемирно известный сыщик, как-то жадно прихлебывая горячий оживляющий кофе, при изготовлении которого Гарри не жалел зерен.
– Никоим образом, – возразил Гарри, – я принял самый невинный вид. Правда, нелегко было убедить эту женщину, что я – племянник почтенного Тома Бурка, о котором она сейчас же справилась. Эта Стивенс, по-видимому, страшно хитрая женщина. Ее черные глаза пронизывали меня до самого мозга костей. Но в конце концов она мне все-таки поверила, иначе не поручила бы мне передать любезный поклон моему милому дядюшке и не сказала бы, что на днях зайдет опять сюда в лавку, чтобы справиться, не возвратился ли Том Бурк с дороги.
– Свой адрес она, конечно, тебе не сообщила?
– Боже
