родственница.
– Сестру? – с удивлением смотрит на меня.
В его глазах издёвка. А я его совсем не понимаю. Какое ему дело до того, кого я хочу увидеть?
– Да, – хмурюсь.
Замечаю, что он чуть сильнее сжимает руль. Раздражённо. Вены на кисти проступают, надуваясь. Уходя в сторону широкого запястья. Рукава рубашки закатаны, открывая вид на загорелые руки. На фоне тёмной кожи короткие волоски кажутся золотистыми.
Не пойму, почему мне так приятно на него смотреть, хотя он ведёт себя не как мой дядя. А как самый последний гад на земле. Змий.
– Твоя недоделанная мамаша оставила тебя в детском доме. Я видел документы, – он кривит губы, но это не улыбка. Скорее, оскал зверя, жалеющего, что упустил добычу. – Не думал, что она окажется настолько отбитой. Навещала тебя, когда вспоминала. А в это время твоя сестричка ходила в школу, сладко спала в кроватке и ела конфетки, которые тебе не доставались. А потом во второсортном клубе продала ночь с тобой за небольшую плату.
Поворачивает в мою сторону голову, впиваясь в меня глазами. Такими холодными, что льдинки в них впиваются мне в сердце.
– У вас уговор такой с ней? Ты напиваешься, она находит тебе клиента. Сестричка играет роль мамки, забирая себе комиссию за твоё использование? Какой процент она тебе дала из тех денег, что я ей заплатил?
Глава 3
Становится горячо. От ярости. Она красным цветом заполняет мои внутренности. Обжигая. Раня. И тут же образуя уродливые шрамы на моей душе. Ещё одни. Свежие. Там, где уже не осталось живого места.
Ненависть во мне так сильна, что я готова убить. И Лиду, и Льва.
Очевидно, наивно было поверить, когда старшая сестра обратилась за помощью. Впервые вообще вспомнив о моём существовании. Плача. Говоря, что кроме меня у неё никого не осталось. И я должна ей помочь. Должна.
Ведь из-за меня её родители погибли.
И эта ноша давила на плечи с четырнадцати лет. И вот появилась возможность хоть немного её облегчить.
Но всё же не ожидала, что Лида способна так грязно меня подставить. Даже не предать. Ведь я и не ждала от неё преданности.
Напоить. Подложить под первого, кто предложит за меня деньги.
Кажется, вовек не смогу отмыться от этой подлости.
Ей и в детстве ведь не было жалко меня. Она не сопереживала моей участи. Жизни с посторонними людьми. Должно быть, наоборот, радовалась отсутствию соперницы за любовь мамы. Считая, что она её заслужила. А я для этого недостаточно хороша.
Но и мой папаша не лучше. Кем бы он ни был.
– А тебе-то что? – оскаливаю зубы, выцеживая из себя каждое слово, точно яд. – Жалко было заплаченных денег? Не понравилась проведённая со мной ночь? Давай найдём её и вернёшь уплаченное. Скажешь, качество услуг не устроило. Я работала продавщицей, слышала, что это основание.
Питон явно ожидал чего-то другого. Может быть, слёз? Или какая там нормальная реакция у человека на оскорбление и предательство?
Думал, что стану всё отрицать!
