участь несостоявшегося жениха. Теперь она вознамерилась попросить у Богов прощения; проявить к ней снисхождение, так как действовала она не с умыслом, а по неведению.
Лучшим временем для обращения к Богам были рассвет и закат. Кротос – один двух из важнейших в пантеоне местных Богов – охотно принимал молитвы сразу после восхода; благосклонно относился к просьбам своих чад, во множестве расплодившихся на плодотворной земле, обогреваемой единственным оком Бога. Однако к полудню приязнь Бога к своим ортодоксам ощутимо снижалась. Единственное око бога-циклопа нещадно жалило всех, кто дерзнул обратиться к всемогущему божеству в неурочный час; его милость возрастала по мере приближения Кротоса к западной линии горизонта, однако уже сами люди не спешили возносить молитвы Богу света, поскольку приближалось наступление ночной тьмы, а у Тьмы был уже свой хозяин – холодный, злобный и мстительный Араман, покровитель пиратов, ночных татей и лесных разбойников, промышляющих убийствами, кражами, грабежами и другими тёмными делами, которые при свете Солоса совершать не рискует никто, ибо страшен гнев циклопа-великана....
Ная стянула с изголовья кровати покрывало, выменянное отцом на две головы сыра в городе – там, далеко внизу; сложила его вчетверо, расстелила у окна.
Молитва Кротосу – ритуал непростой, он требует особого настроя и некоторой предварительной подготовки. Прежде всего необходимо освободить свой разум от всяких дурных мыслей, алчности, похоти, зависти..... Прошение Кротосу – процесс очень интимный и потому девушке молиться полагалось исключительно в одиночестве, чтобы ликом своим и телом своим не искушать людей "пола мужеского", либо женского: известно всем, что Бог света очень любит естественную женскую красоту и чтобы Бог услышал обращение девушки, ей необходимо усладить взор властелина неба, снять с себя всю одежду, остаться нагой....
Лучшим местом для молитвы Кротосу считались уединенные помещения, обращенные окном на Восток.
Ная через голову стянула с себя ночную рубашку, за ночь пропитавшуюся влагой и гноем, который наплывал на нижнее бельё девушки из многочисленных ранок по всему телу, открывшихся после того, как Ная приняла антидот.
"Ведьма" морщилась и тяжело вздыхала, однако внятно объяснить причину возникновения многочисленных гнойников не могла, как не могла и сказать, когда же закончится зарождение всё новых и новых чирьев, доставляющих девушке большие страдания.
Ная скомкала рубашку, отбросила её к двери..... Встала перед окном на колени, ладошки сложила перед обнаженной грудью, лбом коснулась покрывала.....
Одними губами зашептала слова молитвы, которые она придумала ещё вчера. Молилась она искренне, почти – истово, полагая, что пока все люди спят (а в городе в долине, что далеко внизу – еще глубокая ночь) у неё есть шанс, что Бог её услышит; её слова не утонут среди многоголосия адептов Кротоса, выпрашивающих у Бога света очередную милость.
– Привет!
