Фрейд чувствует необходимость кое-что добавить относительно значимости бессознательных мотивов. В этой связи он обращается к своим наблюдениям над пациентами и суеверными людьми.
По его мнению, общеизвестно, что параноики уделяют чрезвычайное внимание мелким, обычно не замечаемым нами деталям поведения других людей, не признают их случайными и постоянно интерпретируют их. С некоторой долей иронии замечу, что пока они действуют подобно самому Фрейду. Но поскольку параноики неспособны объяснить их научно, они прибегают к приему, типичному для детского мышления: они судят об окружающих по тому, что знают о себе и собственной психике, то есть проецируют собственные побуждения, эмоции и мысли на других людей. А в связи с тем, что они острее воспринимают и даже осознают происходящее в своей душе, чем нормальные люди, они приписывают последним то, что свойственно их же бессознанию.
Довольно похоже ведут себя и люди, верящие в приметы, предзнаменования и т. п., то есть люди суеверные. Фрейд полагает, что истоки суеверий, а также мифологии и легенд находятся у самых начал человеческого мышления, когда люди, не умея объяснять внешний мир объективно, населяли его антропоморфными существами, управляющими и миром, и ими самими. Не ведая причин своих ошибочных действий, первобытные люди полагали, что таковые – это своего рода сигналы, подаваемые им этими добрыми или злыми существами. В результате психоаналитик выдвигает масштабную идею: «Значительная часть мифологического мировоззрения вплоть до самых современных религий есть не что иное, как спроецированная во внешний мир психология. Смутные догадки… о психических факторах и их отношениях с бессознательным… отобразились в конструировании сверхчувственной реальности, которую наука обязана опять превратить в психологию бессознательного». Позднее Фрейд еще больше сблизит религию с неврозом навязчивых состояний, что сделает его одним из самых жестких современных критиков религии.
Занятие психологией суеверий побудило создателя психоанализа затронуть еще один – модный тогда – вопрос: можно ли категорически отрицать существование предчувствий, вещих снов, телепатических явлений, действий сверхчувственных сил и т. п. Отмечая, что не стоит спешить с решением этого вопроса, на который отвечали положительно многие интеллектуалы и который в любом случае требует тщательного исследования, он не без иронии заявляет: «С сожалением должен признаться, что принадлежу к числу тех недостойных индивидов, в чьем присутствии духи прекращают свою деятельность, да и сверхчувственное испаряется, так что я никогда не имел случая лично пережить что-то, позволяющее верить в чудеса». За этим следует критический разбор так называемых вещих снов и впечатления, что в определенной ситуации ты уже оказывался. К теме же телепатии он вернется позже в статье «Психоанализ и телепатия» (1921).
Заканчивается книга итоговым ответом на три вопроса о мотивах ошибочных
