проектным институтом. И к моей бригаде был даже прикреплён одно время постоянный представитель института для оперативного решения всех проектных переделок.
Помню, особенно мы мучились с конденсатоочисткой. В этой установке впервые опробовались в качестве первой ступени очистки механические фильтры с использованием целлюлозы. Сама по себе идея применения в системе конденсатоочистки уловителей механических примесей была правильной и необходимой, так как механические примеси быстро забивали ионообменные фильтры, которые выводили из конденсата химические растворённые в воде примеси, способствовавшие образованию отложений на внутренних стенках труб котла. В этих условиях ионообменные фильтры требовали более частых регенераций, что удорожало их эксплуатацию и приводило к сокращению срока жизни ионнообменных смол, которые были дорогими. Обычно для предварительной очистки устанавливались простые песчаные фильтры. Но их обслуживание было весьма трудоёмким, а работа – не очень эффективной.
Фильтры, которые мы опробовали, могли быть автоматизированы. А их качество улавливания было выше. Принцип был простой. Целлюлоза в виде каши прямым ходом воды наносилась на сетку-барабан слоем определённой толщины, а после загрязнения слоя обратным током воды смывалась в отдельный бак и там промывалась. При наладке работы целлюлозных фильтров обнаружилась проблема равномерности распределения слоя целлюлозы на сетке барабана. Гидродинамика потока. Мы долго искали конфигурации направляющих для достижения равномерности потока. Режим потока, то есть величина расхода воды также играла свою роль в гидродинамике потока. И всё-таки в конце концов мы довели дело до ума.
Бригада у меня была небольшая, человек десять: инженеры, техники, лаборантки. В Индии я таки накопил на «Волгу», съездил за ней на Горьковский автозавод, а потом приехал на ней на Змиевскую ГРЭС. Летом мы иногда выезжали на берег Северского Донца. Помню, там было множество окопов, оставшихся после войны. В них росло множество маслят, а на каждом квадрате двадцать на двадцать метров мы насчитывали по несколько стабилизаторов и множество осколков от фарфоровых бомб. Это был восточный берег реки, наш берег. В 1942 году там были страшные бои. Харьков дважды переходил из рук в руки, немцы тогда в 1942 победили и попёрли на Сталинград, но у них уже не хватало металла на бомбы, и они вынуждены были применять фарфор. Мои сотрудники туда, на пикник, шли пешком, а «Волга» везла продукты и выпивку, обратно бригада не желала идти пешком, и «Волга» везла всех десятерых одновременно. Как умещались в машине, непостижимо, но знаю, что двое обычно ехали в багажнике.
В июне 1968 года мне уже шёл четвёртый десяток, у меня уже было собственное отдельное от родителей жильё (отчиму после всех скандалов моей бывшей жены предоставили отдельную квартиру), но у меня не было семьи и не было в Москве круга знакомств, того социума, без которого человек испытывает одиночество. Конечно, в длительных командировках
