питались день или два. По воскресеньям мы договаривались с местными рыбаками, и они нам привозили местный утренний улов свежей днепровской рыбы. Наши женщины из бригады всё это жарили, и мы иногда устраивали пиры у нас в саду или брали лодку напрокат и уезжали на пикник. Вообще на Украине любят вкусно поесть, а потому и нас кормили в столовой отменно. Борщ так борщ, как говорится, ложка стоит. Осенью сельчане резали свиней, потом палили их туши соломой, и потом мы покупали у них вкуснейшую домашнюю колбасу. Зато зимы там были мокрые, бесснежные, слякотные. Меня мучили простуды и бесконечные насморки.
А какие там были местные девчонки, слов нет! Я к тому времени был уже разведён. Конечно, сквозь призму времени я теперь понимаю, что они за нами, москвичами и ленинградцами (на станции работал также коллектив из ленинградского ЦКТИ), как бы сейчас сказали, охотились. Во всяком случае они охотно шли на контакты и дружбу с нами. Мы все были молодые и, в общем, социально достаточно солидные люди. И с кем-то они достигали успеха, и в Москву, и в Ленинград периодически уезжали жёнами наших товарищей. Но, несмотря на их яркую привлекательность и завлекательность, всё это было не для меня. После развода моя бывшая долбала меня через комсомольскую организацию и моего отчима через его партком с требованием выделения ей отдельной жилплощади. В этой ситуации я и думать не мог привести иногороднюю к родителям в дом. Отмечу только, что жалобы бывшей сыграли свою положительную роль, и когда вдруг ОРГРЭС получил от Минэнерго многоквартирный кооперативный дом, мне предоставили однокомнатную квартиру вне очереди. Я выкупил её, деньги на неё были заработаны, и подарил её моей бывшей. Таким образом закончилась моя головная боль.
Время шло, был конец 1964 года, и я стал задумываться о своём будущем. Приезжая в Москву на побывку, я стал чувствовать, что приезжаю скорее в гости, чем домой. Я растерял всех знакомых и друзей, даже с Борисом Антошиным почти не виделся, так как мы приезжали в Москву из командировок в разное время и никак не могли состыковаться. Мы работали всё время на разных объектах. Правда, на его второй свадьбе я успел побывать. Вот при таком моём настроении ко мне обратился мой, но теперь уже бывший начальник отдела. Он, как я уже упоминал, защитил кандидатскую и вскоре перешёл на работу в строго секретный НИИ, который занимался разработкой атомных подводных лодок. Он пригласил меня на работу в свой отдел по исследованию и созданию компактных водоподготовительных установок получения пресной воды из морской воды для их использования на борту подводной лодки. Кроме того, он мне обещал, что ни в затратах на экспериментальные установки, ни в материалах не будет никаких ограничений. Защита кандидатской в течение двух лет не вызывала сомнений.
И я, конечно, загорелся. Подумал, и в очередной приезд в Москву поехал в это НИИ на собеседование, его прошёл, получил анкету, заполнил и отвёз в кадры НИИ. Анкеты в те времена были очень подробные, и не дай бог там что-то указать неточно
