А ты бы не злился?
– Злился.
– И тогда мне придется наказать кийрама, если он обидит моих людей.
– А если твои люди обидят кийрама?
– Тогда я накажу своих людей. А ты бы как поступил?
– Если друзья, то так же, – подумав, ответил Улбах. – Только скажи мне, Танияр. Вот ты и оружием поможешь, и едой, и охотиться разрешил, а от нас-то чего в ответ хочешь? Шкур у вас своих много, еды вон, – он кивнул на стол, – на всех кийрамов хватит, у нас такого нет. Чего же от нас ждешь, если больше нашего имеешь?
Я перевела взгляд на супруга.
– Мира, – ответил каан. – А если война, то помощи. Я говорил тебе, что в Каменном лесу может водиться погань похуже мерзких тварей из топи. И если они там, то однажды выйдут под свет солнца. И тогда никому из нас не устоять поодиночке. Если тебе кто грозить начнет, то я рядом с тобой встану. Плечом к плечу, как брат за брата буду драться. И от тебя прошу того же.
– Зачем нам биться за тагайни? – спросил Улбах.
– И нам за кийрамов незачем, – сказал каан. – Только я хочу дружить, а ты старое поминаешь. Нехорошо. Все мы дети Белого Духа, всех нас выносила Илсым. Вот и выходит, кийрам, тагайни, пагчи – все мы родня от одних Отца и Матери. А ты говоришь – зачем.
– Хорошие слова, Танияр, мне на душу ложатся, – ответил вожак. – Я буду думать.
Думать… Думать, конечно, хорошо, это полезное занятие. Однако о чем тут размышлять, если тебе предлагают прямую выгоду? Зеленые земли ничего не получат, кроме военной помощи, хоть и готовы делиться всем, что имеют. Да любой здравомыслящий и практичный человек ухватится за такое щедрое предложение, когда тебе всё, а от тебя только поддержка в войне, которая может и случится, но не в наше время. А кийрамам надо еще думать…
Впрочем, я попросту ворчу. Разумеется, сложно переломить въевшееся в кровь восприятие соседа-недруга и распахнуть ему объятия. Да и Танияр говорил сразу, что кийрамы будут долго приглядываться, прежде чем протянут руку навстречу. И все-таки, когда твоя душа открыта, начинаешь исподволь ожидать того же и от того, к кому ты расположен. Но, в конце концов, это мы, а не кийрамы заговорили о дружбе. Они всё еще живут недоверием, и надо просто набраться терпения, а Белый Дух нам поможет.
– Улбах, ты обещал рассказать о рырхах, – с улыбкой напомнила я, когда мужчины замолчали.
Я не влезла в важное обсуждение, оно как раз подошло к концу, а ответ вожака был важен не только мне как опекунше маленьких рырхов, но и нашему делу. А как иначе, если это был повод показать, что мнение соседа имеет неоспоримую ценность и мы воздаем должное его знаниям.
Улбах перевел взгляд на меня, затем поглядел на Торн, дремавшую на коленях каана, и произнес:
– Я расскажу. – И мы с мужем преисполнились внимания. – Рырхи живут в стаях, но в стаи собираются только взрослые звери. Стая – это сила. В ней никогда не увидишь больных, старых и детенышей. Рырхи избавляются от обузы. Если старый зверь хочет пожить подольше, он, понимая, что стал слаб, уходит
