самого равна нулю.
– Милая, прошу, выслушай меня. Я виноват, я знаю. Не снимаю вину и не ищу оправданий. Просто выслушай…
Но я не хочу слушать сейчас. Я хочу быть услышанной им!
– Ты бессердечный циник. Записал ее как мужчину. Врал с самого начала. Как она вообще посмела звонить тебе домой? Как ты это допустил? «Малыш», «Тимур». ты правда поверил, что она позвонила и молчала? Связь оборвалась? А если бы она позвонила на городской и стонала твои позывные в трубку? Твой сын видел, что я не ночую в нашей комнате и решил, что мама с папой разводятся. Твоя дочь нашла помаду этой девки в твоей машине. Твоя рубашка была перепачкана алым цветом ваших забав ночных. Она носила все это в себе и не знала, как поступить, видя меня с красными глазами. Она плакала и просила прощения у меня боясь, что я ее оставлю. Она не верит, что ее отец мог так поступить со мной. Если за свои слезы я тебя не простила бы, то за ее сердце, которое ты разбил, я тебя вдвойне презираю.
– Твою мать… – внезапно кричит и хватает себя за волосы сев в кресло. – Прости, умоляю тебя, прости-и-и…
– Прощу… – произношу изломанным голосом. Тимур поднимает голову и смотрит с надеждой, ожидая следующих моих слов. – Когда-нибудь я это сделаю. Ведь ставить эту боль на пьедестал не вижу смысла. Но произойдет это в тот момент, когда я пойму окончательно, что готова идти вперед и не оглядываться больше назад, ища там тебя. Но запомни, я никогда не вернусь к тебе.
– Кира… – надтреснутым голосом произносит мое имя.
– Я свое слово сказала.
Глава 9
Тимур
Мы оказались замершие в пространстве. Два человека любящие еще недавно так сумасшедше. С первой секунды…
А сейчас моя хрупкая и нежная Кира была сломана мной. Я предал ее. Предал нас.
Я готов содрать колени в кровь, но это не та цена, которая соизмерима с тем, что она испытывает сейчас. Есть ли вообще шанс на то, что женщина может простить то, что я совершил?
Что я должен сейчас делать? Что я должен сказать? Все было не совсем так? Я не смог сделать того, что собирался? Сделал наполовину? Какой же бред.
Как объяснить то, от чего сам прихожу в ужас? Как сказать ей, что она все, что я хочу. Будет ли это звучать так же, как звучит внутри меня? Где грань доверия, которую я сам того не ведая, стер в прошлую пятницу? Возможно ли ее восстановить?
Мои дети… моя Кира… моя семья… Кто я теперь в этом доме? Как объяснить им всем, что я все тот же Тимур, отец, муж, только совершивший ужасный поступок? Что я не превратился в то чудовище.
Она не смотрит на меня. Разочарование в каждом вдохе и выдохе, ударе пульса, взмахе ресниц и боль… ее боль, которой слишком много.
«Ты урод Тимур! Ты виновен!»
Я знаю. Знаю…
И больше всего, что меня размазывает это убитое доверие моей жены, дочери и сына. Кто я теперь в их глазах?
– Милая, я знаю,
