в которой был трон, императрица сбежала, и теперь Сизин стала единственным голосом короля в Небесной Башне.
Пытаясь выиграть время, Сизин поискала в свитке слова, которых там не было. Сегодня ее отец был странным образом краток и едва заполнил половину свитка. Она развернула свиток еще больше, но увидела лишь девственно чистый папирус. Искушение, которое зародилось в ней уже несколько недель назад, вновь напомнило о себе. Она прикусила губу. Что еще ей остается? Сизин подозревала, что ее отец начинает сходить с ума. Он был безмерно увлечен своим убежищем и отказывался покидать его, опасаясь интриг и покушений. И немудрено, ведь, для того чтобы взойти на трон, ему самому пришлось зарезать собственного отца. Правда, несмотря на все меры защиты, власть медленно, но верно ускользала из его рук, и сереки это чувствовали. Сизин решила, что сожжет Небесную Иглу дотла, но не подпустит этих диких псов к своему трону.
– Тишина! – завопила Сизин, и, когда сереки перестали бормотать, ткнула пальцем в пустой кусок в нижней части папируса. – Теперь я вижу, что император добавил примечание. Его императорское величество повелел повысить цену на бочки с водой из Никса, чтобы ограничить ее расход. Похоже, что твои страхи оказались необоснованными, серек Бун. Теперь ты доволен?
Призрак кивнул.
– Отчасти.
Сизин обвела взглядом собравшихся на балконе.
– А все остальные?
Собравшиеся забормотали, неохотно выражая согласие; одобрительный шепот появился и исчез, словно ветер, гоняющийся за листьями. Сизин вздернула подбородок. Кодекс гласил, что подделка указов императора – это в лучшем случае измена. Если придворные почуют обман, то получат отличный повод осудить ее и завладеть ее половинами монет.
Сизин, выросшая в самом центре паутины кровавых политических интриг, понимала, что такое власть. Власть – это не только половинки монет: они обычно приводили к твоим дверям толпу. Нет, власть – это управление толпой. Сизин знала, что лучший инструмент – не стальные рукавицы, и не лучезарные улыбки, и не благотворительность. Задача правителя – выяснить, что нужно толпе, а затем повесить это перед ней, словно кусочки овощей – перед жуком. Сейчас сереки мечтали о действии.
Сизин протянула руки к собравшимся и заставила себя улыбнуться.
– Если это будет угодно серекам Облачного двора, я вызову командира Основной стражи и прикажу ему усилить охрану складов и колодцев с водой Никса. Император, в своей вечной мудрости, непременно увидит, что это разумно. Что же касается ее императорского величества, – добавила Сизин, выдавив из себя еще одну улыбку, – то она занимается семейными делами на востоке, и беспокоиться о ней незачем. Я уверена, что она вернется, и притом скоро.
– Будем на это надеяться, будущая императрица, – отозвался Бун, потирая острый подбородок.
Сизин поспешно вышла, оставив сереков болтать о воде из Никса, дополнительных охранниках и более
