что было в наших силах, но она все равно неодобрительно зацокала языком. Не знаю, как остальные, но меня целое утро гоняли и продавали, словно скот, и поэтому мне совсем не хотелось быть смиренным.
– Я вижу, что Темса ничему вас не учил.
– Да, мадам, – хрипло ответила женщина, стоявшая справа от меня.
– «Мадам»? У тебя сильный акцент. Я – тал, аристократ этого города. А ты кто? Для красса ты слишком белокожая. Разбросанные Острова?
– Скол.
– Значит, тебя придется обучить. Служанка, да? Или мошенник с золотой ногой снова солгал?
– Няня, мадам.
– Сойдет. Имя?
Я увидел, как на ее губах задрожало и умерло имя, данное ей при рождении.
– Лу… Бела, мадам.
Хорикс жестом приказала ей отойти и повернулась ко мне. Я заглянул в ее капюшон и увидел сеть морщинок на коричневом лице. Я увидел белые сферы, центры которых окрашены в цвет сланца. Она посмотрела на мой живот, затем на медные полумесяцы в своей руке. Вот она, моя половина монеты – замок и цепь, которые приковывают меня к этому миру. Мне страшно захотелось выхватить монету и сбежать.
– Джеруб, если не ошибаюсь? – спросила Хорикс, читая то, что люди Темсы нацарапали на моей монете. – Я забыла, что про тебя болтал Темса, но вижу, что ты не простой рабочий.
– Почти угадали. Укротитель медведей, – ровным тоном ответил я.
Кивнув, она медленно достала из рукава длинный инструмент, похожий на лопаточку. Он, как и ее ногти, окрашенные в рубиновый цвет, поблескивал в лучах утреннего солнца. Стоявшие рядом чиновники рынка душ что-то забормотали, подталкивая друг друга локтями.
Не успел я увернуться, как инструмент со свистом рассек воздух и ударил меня по лицу. Сильная боль разлилась по коже, словно горячий яд по венам.
Хорикс похлопала инструментом по ладони, наблюдая за тем, как я морщусь.
– Попробуем еще раз?
Заставить мою челюсть работать мне удалось не сразу.
– Темса сказал «слуга», но на самом деле я работал с дверями, – добавил я, надеясь получить более высокую должность.
Вдова наклонила голову набок.
– Ты охранял их или ломал?
Лопаточка отлично причиняла боль – но извлекать правду у нее получалось плохо. Это был не первый мой допрос.
– Ни то ни другое. Я придумывал и делал их. Создавал сокровищницы.
Хорошая ложь танцует совсем рядом с истиной.
Вдова бросила взгляд на Темсу, который в сопровождении Ани Джезебел залезал в свою повозку.
– Ох уж этот Темса… – зацокала языком она.
Я ухватился за подвернувшуюся возможность. Слова, которые нужно сказать, вертелись у меня на языке с тех самых пор, когда меня вывели на помост. Кроме того, мне казалось, что лучше всего – действовать в открытую. Зачем находиться в рабстве дольше,
