мою койку.
– Это твоя первая миссия как Охотника?
– Первая в Эзер Семе. Мы странствуем по всему Ригорзагу, посещаем множество мест и помимо лесов. Думаю, титул «Охотник» несколько вводит в заблуждение.
Хочется спросить, чем они занимаются, когда не сражаются с чудовищами и не похищают волчиц, но не уверена, что ответ мне понравится. Так что вместо этого говорю:
– Я думала, для этого у короля есть армия.
– Королевская армия стоит на границе вот уже двенадцать лет. Солдат едва хватает даже на охрану столицы.
С усилием выдыхаю. Мне не нравится думать, что Охотники выполняют задачи обычных солдат. Ненавидеть их становится сложнее, когда представляешь, что сражаются они просто за золото, в надежде однажды вернуться к своим семьям.
– Не смотри так разочарованно, – говорит Имре, заметив моё изумлённое выражение лица. – Большинство из нас по-прежнему богобоязненные мужи. Некоторые в большей степени, чем другие.
– Как Пехти.
Имре тяжело вздыхает.
– Пехти не был особенно набожным человеком. Просто наивный простак, лёгкая добыча для тех, у кого хорошо подвешен язык. Он считал, как и многие другие отчаявшиеся крестьяне, что все беды Ригорзага – от язычников.
И это тоже меня изумляет. Иногда в Кехси случается неурожай или зима особенно сурова, но в этом мы можем винить только себя или наших капризных богов. В некоторые годы Эрдёг сильнее, и болезни уносят больше наших людей. Но когда Иштен снова одерживает верх – подобно восходу солнца после долгой ночи, – у нас царят обильные зелёные вёсны и рождается множество новых девочек.
Конечно, в некоторые годы приходят Охотники, а это куда хуже самого страшного неурожая или даже козней Эрдёга.
– Какие беды? – спрашиваю я.
– В основном война, – отвечает Имре. – Я слышал, вся линия фронта пропитана кровью Рийар. Кажется, Мерзан становится сильнее с каждым днём.
Новости о войне редко доходят до Кехси. Мне известны лишь скупые факты: три десятилетия назад король Барэнъя Янош женился на мерзанской принцессе, пытаясь заключить союз с нашими могущественными соседями на юге. Это работало – какое-то время. Королева даже родила ему сына. Но Мерзан был слишком честолюбив, а Ригорзаг – слишком упрям. Когда королева умерла, всякая надежда на мир погибла вместе с ней.
– Лучше не мучиться из-за таких вещей, – наконец говорит Имре. – Война идёт тяжело. Зима будет долгой. Раз уж Крёстный Жизни того желает, у Него должна быть причина. Нас учат служить, а не задавать вопросы.
Помню, как с рёвом ожил огонь по воле капитана, так внезапно и уверенно. Любая волчица поразилась бы такому пламени, столь же впечатляющему, как работа лучших наших огнетвориц. Мы бы назвали это Силой, магией. Они называли это благочестием. Но какая разница, если оба огня сияют одинаково ярко?
Ветер поёт в рогозах, унося с озера туман. Ложные звёзды, усеивающие
